Инициатор «Вех» – историк литературы и общественной мысли Михаил Осипович Гершензон, предвидя неприятие критики радикальной интеллигенции, в предисловии к первому изданию упреждал читателя: «Не для того, чтобы с высоты познанной истины доктринёрски судить русскую интеллигенцию, и не с высокомерным презрением к её прошлому писаны статьи, из которых составился настоящий сборник, а с болью за это прошлое и в жгучей тревоге за будущее родной страны».
Провозглашённый мыслителями примат духовной жизни над общественной вызвал шквал критических публикаций от левых и правых до либералов, что указывало на возрастающую роль интеллигенции на переломных поворотах истории.
Как и сто лет назад, интеллигенция призвана быть интеллектуальным центром и совестью России, сказать своё слово о тех приоритетах и ценностях, которые становятся решающими для судеб страны.
Нельзя не согласиться со многими авторами «Вех» по вопросу о миссии российской интеллигенции. Это полное и свободное раскрытие той интеллектуальной силы и того духовного богатства, которые обосновывают призвание её и многонационального народа России.
При самой широкой панораме проблем, постановленных «веховцами», была и остаётся проблема ответственности интеллигенции за происходящее и будущее в стране. Ответственность, по убеждению Н.А. Бердяева, формируется духовностью, культурой, знанием, признанием самоценности, истины. Мы освободимся от внешнего гнёта лишь тогда, писал он, «когда освободимся от внутреннего рабства, т.е. возложим на себя ответственность и перестанем во всём винить внешние силы».
Центральным звеном социальной жизни «веховцы» считали личность с высоким достоинством и правами. К сожалению, и сегодня мы ещё далеки от возвышенного идеала при своём безусловном приоритете властных начал.
С тревогой говоря о нравственном и физическом вырождении «интеллигентской молодёжи», Александр Изгоев особую надежду в оздоровлении молодого поколения возлагал на студенчество, считая его «квинтэссенцией русской интеллигенции». Однако это пафосное определение без критического осмысления реалий он считал вредным.
Во-первых, советует автор статьи «об интеллигентской молодёжи», надо признать мифом мнение о превосходстве российских студентов перед заграничными, которые занимаются в два раза больше российских, имевших слишком много праздников. В сравнительных рамках Изгоев даёт картину отношения студентов к добыванию знаний. Если французский студент записывает лекцию профессора, выделяя центральные мысли, то наши студенты, точно гимназисты, читают на лекциях посторонние книги, газеты, переговариваются, а само посещение лекции происходит через пень-колоду, больше для регистрации. В огромном большинстве случаев студент в университете, за исключением практических занятий, вовсе не работает, либо работает лихорадочно перед экзаменом, зубря до одурения краткие, приспособленные к программе учебники или размноженные конспекты.
Есть у Изгоева и адресные строчки, где речь идёт о томских студентах: «Для меня символами сравнительной работы наших и французских студентов всегда будут краткий Гепнер, по которому мои товарищи – медики Томского университета – изучали анатомию, с одной стороны, и многочисленные огромные томы Фарабефа, которые штудировали французские медики, приводя в полное отчаяние русских студентов и студенток, поступивших в парижскую Ecole de medicine». Снисходителен критик к российским студентам технических вузов, где сам характер учёбы, инженерная практика требуют самостоятельной творческой работы. В целом же, убеждён он, русская молодёжь мало и плохо учится, и всякий, кто её искренне любит, обязан ей постоянно говорить это в лицо, а не петь ей дифирамбы. Такое отношение к овладению знаниями Изгоев связывал со слабой культурой ума и воли, с нравственным разгильдяйством.
Возможно, крутовато взял Александр Соломонович, любя студенческую молодежь, но для пользы дела есть смысл прислушаться к нему. «Студенческая молодёжь, – писал он, – должна выработать в себе умение много и плодотворно работать на ниве приобретения знаний, культуры, воспитания, духовных интересов».
Не перенося вековую давность на сегодняшний день, всё же нельзя не отметить актуальность «веховских» посылов, что культуре духовным и нравственным ценностям нельзя отводить периферийную среду. Их место на авансцене, как и место самого человека.
Галина ЯЛОВСКАЯ, доцент кафедры истории и регионоведения