По преданью родился он в крестьянской семье, которая род свой вела от потомственных казаков. Старики про них говорили, что на окраину великой Российской Империи были сосланы во времена Екатерины, дескать, бунтовали здорово, вот и сослала – подальше от греха. Там на краю Отечества - пускай вольничают...
Казаки в суровый, но солнечный край, где землю теснили сопки и горы, принесли свой уклад, обычай и старую веру. Молились щепотью на старые (дореформенные) иконы. Работали так, чтоб рубаха взмокла. Крестьянствовали. Детей рожали помногу. Ну а в округе про село Куйтун люди знали, даже заезжали когда, но чужим советовали обходить стороной: «Староверы… Одно слово!»
Жили в том селе и Яковлевы. Отец – Алексей Алексеевич – порядок, заведенный от века, держал сильной рукой. Слово его – весомо и твёрдо. В семье 11 братьев и сестёр. Последыша, родившегося аккурат накануне войны, в 40-ом, в честь отца назвали. Ему-то судьба и назначила продолжить род, правда, взамен забрала четырёх родных братьев. Но тогда, за год до событий, никто такого поворота ожидать и не мог...
Отец ходил в мягких яловых сапогах, носил косоворотку, на поясе – расшитый кушак. Всё у него основательно. Изба – крепкая. Скотина ухоженная. Крытый двор с накатом из брёвен вместо земляного пола. Вот здесь во дворе и дымил пузатый сверкавший чищенной медью самовар, в который заливали два ведра холодной колодезной воды. Самовар собирал за столом всю большую семью - от мала до велика. И чаепитие в этом доме было делом особым. Отец за один присест мог выпить до дюжины стаканов. Старшие братья, которые и статью, и ростом походили на отца, редко соревновались с ним по «чайной части». Тятя же, выпив свою обычную меру, переворачивал стакан вверх дном и ставил на блюдце. Это значило, что больше ему уже не нужно... Всё шло своим чередом. Младший учился в сельской школе, как всякий мальчишка - мечтал. Хотел, как Чкалов, стать летчиком. И после школы целенаправленно пошёл в Ачинское лётное училище. Поступил и даже учился какое-то время. Но сельских учителей в те годы не хватало. Так что «уроков английского» не было и быть не могло. Одним словом, соответствующий экзамен курсант Яковлев завалил… И был отчислен из училища, как неуспевающий.
Пошёл работать. Устроился в трест Трансэлектромонтаж. В те годы ДВЖД (Дальне-Восточную железную дорогу) с паровозной на электрическую тягу начинали переводить. Работали ударно, да в те времена по-другому и быть не могло. Так что летом 1960-го «За пуск участка станция Зима – станция Черемхово», как значилось в приказе по тресту, получил первую трудовую премию. Вскоре стал помощником машиниста.
В ноябре следующего года его забирают в армию. Здоровье у парня - железное, так что отправили даже дальше, чем можно доехать по ДВЖД. На Тихоокеанский флот. Служба на флоте, известно, слабого - ломает. Но того, кто от рождения попрочнее, да ещё и армейскую школу прошёл, нигде и ни при каких условиях сломать невозможно. Так что парень из бурятской глубинки получил флотскую закалку, и это - на всю жизнь.
Демобилизовался 8 декабря 1964-го. Поступил на работу в «почтовый ящик» - авиазавод в Улан-Удэ. Всё думал судьбу с небом связать. Да и на шее у стареющих родителей ему, молодому и полному сил, сидеть было негоже. Так что «погулял» недолго – дней десять. Работал на заводе, вечерами учился: флот ведь характер, конечно, закаляет; зато школьную программу за годы службы забыл напрочь. В вечерней школе пришлось восстанавливать всё, что когда-то учил.
Однажды в справочнике «ВУЗЫ СССР» обнаружил специальность «Электрооборудование летательных аппаратов». И выбор был сделан. В Томский политехнический приехал во флотской одежде: армейцы при зачислении пользовались определёнными льготами. Но знания тоже - нужны, а их-то и не хватало. Так что письменный по математике сдал, можно сказать, случайно: спасибо, девчонке, что сидела впереди. Та и свои задачки – как орешки, да ещё и за этого парня решила.
Но по всему видно, судьба эту встречу не случайно устроила. Мало того, попали в одну группу. И жили в одном общежитии. Девчоночка, решившая ту «математику», через два года станет женой этого высокого и стройного парня - матроса второй статьи Тихоокеанского флота в запасе. Так будет, но тогда она - свободная и красивая, родом из небольшой деревушки из-под города с таким чудным названием, Топки (есть такой в Кемеровской области). И парни ходили за ней вьюном.
Между тем её будущему избраннику учёба давалась край как тяжело: два первых курса днями просиживал в библиотеке. Не успевал и доучивал в общежитии - в комнате, на кровати, с доской на коленях (тогда - только так). С первого курса как человека взрослого, а значит, и более ответственного, назначили его старостой потока. Поскольку отец приучил всё делать по-крестьянски дотошно, без лени и до конца, то учился, как ни было трудно, хорошо.
Был он хозстипендиат и получал стипендию в 55 рублей (обычная – 35). С этих денег что-то выкраивал для родителей, каждый месяц высылая денежные переводы. Умел любое дело организовывать так, что исполнялось оно быстро и чётко, без сучка и задоринки. Тогдашний комсомол эту организационно-хозяйскую жилку заметил довольно быстро. Да и в парткоме факультета, отметили: а парень-то - толковый.
Однажды на отчётно-перевыборном комсомольском собрании кто-то предложил его секретарём комитета комсомола потока. Дескать, «работать умеет, дело знает, отличный товарищ, пользуется авторитетом у однокурсников. Да и вообще лучшей кандидатуры не подобрать…» На потоке его, действительно, многие знали. Весельчак. Балагур. Но если надо – умел собраться мгновенно. В общем, избрали практически единогласно. В первое же лето он – командир стройотряда. После второго курса – тоже. И надо ехать в Кожевниково, коровники строить, а повара – нет. Что делать? Подошёл к девчонке, которую второй год в кино водил. Так, мол, и так. Поварское дело – знакомое. На отряд две поварихи полагается, но если справишься одна, то и заработаешь по труду. На том и порешили.
Всё лето - от зари до зари. Соль на плечах, загорели как черти... Придёт стройотрядовский повар на ужин звать, а парни дневную норму добивают. Та тоже – за молоток, гвозди, а при такой помощнице, известно, дело спорится… Когда в августе уезжали, провожали всем совхозом. А как же, за три месяца такую махину отгрохать! Да и сделали на совесть. Не как шабашники, которые с Югов.
Заработали тогда прилично. Повариха, которая всю вахту отстояла за двоих, зарплату получила никак не меньшую, чем мужики. Около 1000 рублей: по тем временам – бешенные деньжищи. То есть на собственную свадьбу молодые заработали сами. Пригласили всю группу. Со столовой помогла дочь директора Томского электротехнического завода, с которой учились вместе, Ира Инзель. Так что заводская столовая досталась чуть ли не бесплатно. Привозят на место торжества (угол Усова-Артёма) жениха с невестой на Волге, которую тоже чьи-то родители одолжили. Поднимаются молодые по лестнице. Тишина какая-то странная. Темно. Родители невесты приехали, должны бы хлебом-солью встречать. А не идёт никто... Поднимаются выше. Входят в зал. … Вся группа с зажжёнными свечами встала в караул. Хлеб-соль невестины родители несут. Сюрприз!
А с родителями жениха ещё интересней получилось. У староверов - на всё свой обычай. Так что затребовали, чтобы молодые ехали в Куйтун. Там-де и сыграем, «как надо». Сразу, конечно, поехать не удалось, занятия в институте начались. Приехали уже по зиме. Второй раз свадьбу играли в старом отцовском доме. Собрались мужевы братья (те, кого война пощадила) да сестра.
Всё по-простому, как и должно быть там, где родился и вырос. Легли. Утром отец даёт распоряжение: «Ну, невестка – ставь самовар! За молодых чаёвничать будем…» А самовар тот самый, двухведёрный. Растопить его – уметь надо. Тут и лучина - в ход, и сапог - огонь раздувать. В общем, подрастерялась молодая. И, наверное, завалила бы это непростое дело, если б не муж.
Тот ей и подсказывал, и показывал: что-зачем надо делать; и как; и куда. И инструктировал: «Как самовар принесём, сама не садись!.. Смотри. У кого чуть чашка неполная, тут же подлей, да и на блюдце ставь…» А сам в суматохе-то и объяснить не сумел, что отец тебя, дорогая моя невеста, экзаменует на то, что одни староверы, наверное, и знают. Но ничего. Доволен остался. А будь наоборот, может, и жениховство в обратную сторону завернул…
Вернулись в Томск дважды законными мужем-женой. В те времена на Вершинина, 37 (как в любом студенческом общежитии) разное происходило. Как-то ночью в туалете до полусмерти (ногами) избили студента-второкурсника. Потом другого. На потоке шумели, но разбираться страшно – ну как окажешься на их месте. Наверное, и секретарь комитета комсомола боялся (без страха только дураки). Но это дело - прекратил. Чем и как – история умалчивает. Оказалось, старшекурсники били тех, кто слабее. Годы спустя один из «бивших» даже благодарил за то, «что вовремя остановили».
После третьего секретарю курса, «с учётом большой общественной нагрузки, отличной учёбы и семейного положения» выделяют небольшую комнату на третьем этаже. Квадратов 11-12. Не больше. Так появилось первое и «своё» жильё, которое тут же в четыре руки стали облагораживать. Пыль, гром, тараканы - врассыпную, но результат того стоил: скоро в эти стены привезли своего первого сына.
А появился он в июле 1968-го. Только что сдали сессию. Настроение – самое то. Молодой папа всю ночь - Хорошо тёплая выдалась, а то ведь июньский Томск и снег знает! - просидел под окнами родильного дома №1. Младенец родился под самое утро. Кто-то вышел, сказал: «Вы стали отцом!» И счастливый к 5-и утра добрёл до общаги на Вершинке. Казалось, стены (обычно серые) и те светятся золотисто-тёплым… Объявил срочный сбор оперотряда. А когда бойцы сбежались – думали, опять кого-то бьют - объявил, улыбаясь широко и ясно: - Ничего не случилось… У меня сын родился! Приближался 1971 – год выпуска. Институт оканчивали втроём: он, она и сын – Максим. Всё ничего, но надо выбирать. Как хозстипендиат, все 6 лет учёбы которого оплачивал авиазавод, он должен был вернуться в Улан-Удэ. Как члену парткома ТПИ было предложение «поработать на Комитет государственной безопасности СССР». Но после разговора с ректором института Иваном Ивановичем Каляцким принял окончательное и не подлежащее пересмотру решение: «Остаюсь…» И остался.
Из архива:
Алексей Алексеевич Яковлев. Родился 2 ноября 1940 года.
Дата заполнения трудовой книжки - 21 августа 1959 года:
«Сведения о работе»: Обучался в ТУ №1 г. Улан-Удэ с 1/IX - 58 по 15/VII – 59. Аттестат
Направление на работу в Электромотажный поезд №708 треста Трансэлектромонтаж
Приказом № 125 от 15.07.59 зачислен электромонтером контактной сети 5 разряда
Приказом № 206 от16/XI – 61 уволен в Советскую Армию
Служба в Советской Армии с /XI – 61 по 8/XII – 64
Принят радистом 3 гтс цех16 – пр.1 от 5/I – 65
Приказом 45 от 20/IX - 61 уволен в связи с уходом на учёбу.
Томский политехнический институт
С 01.09.1965 по 01.04.1971 – студент ТПИ
01.11.1975 – 28.02.1979 – учится в аспирантуре
Младший научный сотрудник НИСа кафедры «Электрических машин и аппаратов».
Ассистент кафедры «Электрических машин и аппаратов»
1980 – Зам.декана АЭМФ по НИР
1984 – старший преподаватель кафедры электрических машин АЭМФ
1988 – по конкурсу избран на должность доцента кафедры ЭМА факультета автоматики и электромеханики
30.12.1992 – Назначен проректором по административно-хозяйственной работе.
Второго ноября 2005 года проректору по административно-хозяйственной работе Алексею Алексеевичу Яковлеву исполнилось 65 лет.
Он – как и все эти годы – по-прежнему душа компании, известный заводила и балагур. У него – сотни друзей, которые нет-нет да напомнят про очередной юбилей… При этом Яковлев всегда и везде был и есть ответственный за всё и за всех. И не потому что должность главного хозяйственника Томского политехнического университета требует.
Просто, - характер такой. Так что очередную дату встречал как всегда на боевом посту. Ну и в том, что жизнь складывается именно так, а не иначе, наверное, божий промысел есть, который старые куйтунские иконы берегут…
Записал Плотников О.Н.
P.S.: Коллеги, близкие, друзья, «товарищи по оружию» от всей души, сердечно поздравляют Алексея Алексеевича Яковлева с замечательным юбилеем и желают имениннику крепости слова и твёрдости духа; верных, любящих, надёжных тылов; отличного боевого настроя на большие и малые свершения; всегдашней радости в судьбе, детях и внуках; отменного здоровья и всего самого-самого.
Дорогой наш Алексей Алексеевич, пусть всё в твоей жизни будет на А и Я.