Татьяна Веснина
Восемь папок с черновиками Владимира Надежницкого. Такой подарок получил музей истории ТПУ в год двойного юбилея этого человека – 120 лет со дня рождения и 90 лет с момента окончания Томского технологического института. Значит, есть две причины вспомнить о Владимире Александровиче – как о выпускнике и как о преподавателе политехнического. ВОДА, ВОДА, КРУГОМ ВОДА
…Однажды Надежницкий прогуливался по набережной Томи в компании с коллегой из института. В это время по реке шёл катер и вздымал перед собой волну. Владимир Александрович, проводив взглядом судно, заметил своему попутчику: «Если бы ему удлинить корму вот настолько, то катер быстрее бы ходил». Собеседник Надежницкого был прагматиком, человеком, более приспособленным к жизни, чем автор идеи. Он запомнил рацпредложение и особенно жест (насколько надо было удлинить), вскоре заключил договор с речпортом на модернизацию катера. Надежницкий оказался прав: увеличение кормы привело к увеличению скорости при той же мощности мотора.
Эту историю рассказал друг и коллега Владимира Александровича – Григорий Васильевич Белошапкин. Именно он и передал в музей папки с черновиками. В каждой из них – пожелтевшие от времени тетрадные листы, исписанные мелким, убористым почерком. Что удивительно, Надежницкий для записи использовал только мягкий простой карандаш. Тем не менее, все формулы, расчёты, чертежи написаны вполне разборчиво. Правда, расшифровать их могут только такие же инженерные асы, каким был Владимир Александрович. Подсказкой могут быть только брошюры «Как овладеть парусной яхтой» и «Как овладеть моторной лодкой».
– Вода как стихия его привлекала всегда, он был большим любителем водных походов, – поясняет друг и многолетний коллега Григорий Белошапкин. – Иногда с ним путешествовали на его лодке. Но он не был ни рыбаком, ни охотником.
В одной из папок, рядом с брошюркой 1934 года о том, как нужно готовить яхту к путешествию, лежит листок, где подробно написано, что нужно взять с собой. В столбик перечислено: билеты, документы, одежда, снаряжение, продукты. Против каждого из пунктов (например: старая тужурка или бечёвка) стоят крыжики. Видимо, основательный был человек, готовился тщательно.
– Это не более чем игра, фантазии, мечты, – огорошивает неожиданным комментарием Григорий Васильевич. – Он мог скрупулезно всё записывать, как будто и вправду готовился выйти в поход, но зачастую до дела так и не доходило. Более всего в речном транспорте его интересовали моторы. В папках собраны его расчёты, как усовершенствовать моторы лодок. Не забывайте, Надежницкий был крупным специалистом по гидродинамике.
СКОРУЮ ПОМОЩЬ ВЫЗЫВАЛИ?
Белошапкин утверждает, что «коньком» Надежницкого являлись «электрические машины». Он и лекции по этой теме читал студентам, причём читал с оригиналов немецких изданий. И на практике знал их, как знает хороших врач анатомию человека. Владимира Александровича можно действительно сравнить с отличным врачом-диагностом. Его часто вызывали в различные организации, чтобы он установил причину аварии и «вылечил» технику.
– До войны специалистов грамотных было мало, поэтому Надежницкого приглашали из разных городов Сибири. Он был как скорая помощь. Мог выяснить истинную причину поломки, а не раскрывать «вредительство». Однажды случилась авария на знаменитом КМК. Академик Бардин из Новокузнецка шлёт телеграмму: «Отправьте Надежницкого на металлургический завод!» По каким-то причинам направили другого специалиста, но Бардин настаивал на Надежницком. Товарища вернули, а Владимиру Александровичу пришлось ехать. Знаете, почему он пользовался таким авторитетом? Умел находить простые решения.
В 30-х годах на томской ТЭЦ-1 не могли установить причину, почему быстро (за год) снашивались зубья у механизма, который измельчал уголь в порошок. Замена и покупка за границей стоили дорого. Когда Владимир Надежницкий обследовал шаровую мельницу, то обратил внимание на то, что на одном фундаменте располагалось само колесо, а на другом – привод. Когда в барабане мололи уголь, возникало статическое электричество, и оно текло через зубья. А угольная пыль становилась причиной электрофизической коррозии, которая приводила к быстрому износу. Установив причину, Владимир Александрович тут же её устранил: он соединил металлическим прутком барабан и привод, и ток перестал идти через зубья.
Руководство ТЭЦ–1 не раз обращалось за помощью к Надежницкому. В другой раз он не просто устранил неполадку, а предложил усовершенствование, которое привело к автоматизации производства. Вот как об этом рассказывает Григорий Белошапкин:
– Турбина должна держать постоянное число оборотов. Строго. Чтобы напряжение в сети не прыгало. Регулятор, который поддерживал эти обороты, не работал так, как надо. Турбинист стоял возле задвижки. Обороты начинали падать, он открывал пошире задвижку. Обороты возрастали, закрывал. Так вручную регулировалось давление. Чтобы избавиться от этой проблемы раз и навсегда, руководство ТЭЦ–1 пригласило Владимира Александровича. Он сделал перерасчёт регулятора заводского изготовления. Нашёл в нём погрешности. По расчётам Надежницкого выполнили изменение в регуляторе и избавились от опасной ручной работы.
Белошапкин рассказал и другой случай, произошедший уже в Алтайском крае: «Запустили турбину, а она вибрирует. Что делать? Надежницкий попросил слесаря остаться после работы. С чертежами в руках Владимир Александрович обследовал фундамент и обнаружил, что канал для прохода воздуха забетонировали. Когда его пробили, то вибрация турбины исчезла. А ведь можно было подумать, что виной всему неправильные расчёты или что не уравновешен вал…»
ИНЖЕНЕРНАЯ ЗАКВАСКА
Причина такой инженерной прозорливости и высокой квалификации крылась, конечно же, в образовании. Надежницкий был инженером старой выучки, он знал и умел многое. В Томский технологический поступил уже не юношей, в самые что ни на есть революционные годы – в Октябрьский переворот. Но в ТТИ ещё сохранялись традиции дореволюционного образования. Надежницкий учился на механическом факультете, где механику преподавали Николай Карташов, Александр Потебня, Александр Крылов, Григорий Тираспольский, курс математики читал Фёдор Молин. Студентом Владимир Надежницкий был толковым: сделал сразу два дипломных проекта. Один был по электрическим машинам, другой – по двигателю внутреннего сгорания. Томский технологический институт окончил в 1921 году в возрасте 30 лет.
А уже через три года, в 1924-м, спроектировал и вёл строительство первой сельской гидроэлектростанции на реке Ур в деревне Горскино Томской области. И этим вошёл и в историю родного вуза, и в историю Томской области.
– Отлично зная вихревую теорию Жуковского, Надежницкий мог спроектировать гидротурбину – сердце любой гидростанции, – поясняет Григорий Белошапкин. – В чём заслуга Владимира Александровича? В том, что в стране после Гражданской войны готовые турбины не производились. Изготавливали турбину в томских мастерских.
Но сначала нужно было верно сделать расчёты, турбина же должна была соответствовать тому потоку воды, который был на реке.
Кстати сказать, будучи в Москве, в ЦАГИ имени Жуковского, Надежницкий встретился с Микояном, одним из конструкторов МиГа. После рассказа, как обстоит дело с техникой в Сибири, Микоян дал Надежницкому графики расчёта воздушных винтов (пропеллеров). Но Белошапкин не знает дальнейшую судьбу этих графиков. Возможно, Владимир Александрович передал их Александру Квасникову или Георгию Трапезникову, с которыми дружил. Они в то время занимались конструированием Авиетты «СТИ-1».
Однако не только гидроэлектростанцией вошёл в историю ТПУ Надежницкий. Во-первых, это был в своё время один из лучших руководителей дипломных практик. Во-вторых, во время войны не было сварочных автоматов, варили вручную. Практикам на помощь пришли учёные политехнического. «Надежницкий и Балакин внесли в монтаж заводов ценный вклад: они для дуговой электросварки создали эффективный автомат», – так в поэме воспел заслугу инженеров ТИИ Геннадий Сипайлов в «Повести в стихах о ректорах первого технического вуза Сибири». В Научно-технической библиотеке ТПУ хранится научный труд Надежницкого по электросварке. Эта вынужденная, в определенном смысле, работа стала для Владимира Александровича диссертацией. Позже он написал учебник по трансформаторам. И тоже потому, что не было ничего подобного в учебной практике. К сожалению, в то время в типографии не нашлось свинца, чтобы напечатать тираж. По этой причине учебник остался в рукописном виде.
– Владимир Александрович утверждал, что мог бы построить туннель под Ла-Маншем, – открывает неизвестные страницы биографии Надежницкого его друг и коллега Григорий Белошапкин. – У него от природы было плохое зрение, но зато он обладал каким-то невероятным обонянием: по запаху мог определить и назвать некоторые металлы или сказать, в каком районе города живёт человек. А ещё у него была великолепная память – все справочники держал в голове. Это свойство памяти и абсолютный музыкальный слух позволяли ему играть на всех музыкальных инструментах, кроме гитары (потому что пальцы короткие были). В самодеятельном оркестре ТПИ он вёл партию первой скрипки. И очень любил кошек и собак.
И животные отвечали ему взаимностью. Многие таким его и запомнили: «Это тот, у кого собак и кошек много». А я бы хотел, чтобы все знали, что он был инженером высочайшего класса, таких сегодня не встретишь. Сам же Владимир Александрович гордился тем, что его предок по фамилии Земляника ковал кольчугу самому Ермаку.