Ровно 300 лет назад немецкий философ, математик, физик, языковед Г.В.Лейбниц в записке Петру I по поводу организации просвещения в России особое внимание уделял университету как учреждению образовательному и прикладному, служившему интересам государства.
Возлагая на Россию большие надежды как на \"посредствующее звено между двумя мирами - Западом и Востоком\", благодаря ее приобщению к европейской цивилизации, Лейбниц в который раз напоминал русскому царю, что без просвещения народа и без науки его страна этой роли не сыграет. Он предложил план организации университета при Академии наук, находившейся в ведении Ученой коллегии. \"Энциклопедические знания, которые даст университет, - писал Лейбниц, вытекают из цели обучающихся: познать Творца и его творения с помощью всех имевшихся отраслей знаний. В многочисленном их перечислении, кроме богословия и философии, стояли естественно-математические, языки и музыка. В январе 1724 года незадолго до своей кончины Петр Алексеевич учредил в Санкт-Петербурге Академию наук с университетом и гимназией. Сподвижник императора, радетель просвещения России Василий Никитич Татищев при обсуждении вопроса об учреждении предупреждал: \"без нижних школ академия оная с великим расходом будет бесполезна\".
Но государь считал, что именно Академия наук подтолкнёт к развитию \"нижних\" школ, заложенных им же. Не было времени ждать \"приготовления к высоким наукам\", надо было совмещать его с тем, что привезли с собой европейские ученые - первые профессора Академии. В первом же законодательном акте указывалось: \"К расположению художеств и наук употребляются два образа здания: первый - университет, второй - Академия или социетет художеств и наук. Университет есть собрание ученых, преподающих младым людям высокие науки: теологию, юриспруденцию, философию, медицину до какого состояния оные ныне дошли. Академия есть собрание ученых, которые не только знают сии науки в том градусе, в котором оные ныне обретаются, но тщатся их посредством новых изобретений и открытий совершить и умножить\".
Такое разграничение функций вовсе не означало устранение Академии от университетского образования. Ученые \"чужестранных\" государств были оповещены о том, что цель Академии не только в размножении (развитии) художеств (прикладных отраслей) и наук, но и в том, чтобы пользу народ от этого имел, а поэтому на них, на академиков, возлагается определенная учебная обязанность.
Регламент Академии 1727 года подразумевал её как учебное заведение и практически не было разделения с университетом. Академики именовались профессорами, занимаясь обучением студентов. Соединение гимназии с Академией признавалось временным, пока семинарии и школы не поднимутся до уровня среднего звена в образовании.
Пока же для \"малых убытков с великою пользою\" учреждение должно в себе совмещать собственно Академию, университет и гимназию, в которых \"младых людей в первых фундаментах обучать будут\". Европа при богатстве научных сил может позволить себе раздельно содержать \"все здания, а мы - нет\", - таково было решение императрицы Екатерины I.
Дитя \"петровских деяний\" - Санкт-Петербургский академический университет прожил трудную и недолгую жизнь, всего 40 лет, дав дорогу самостоятельным университетам, которых к первому десятилетию ХХ века в России было более 15.
Родившись веков на семь позже европейских, он имел свою миссию в неграмотной крепостной стране: обучать детей дворян и других сословий каким-либо \"художествам\" и \"расплодить науки в народе\".
К художествам относились различные профессии: переводчики языков, учителя (в том числе, богословия), переплетчики и коллекторы типографий, геодезисты, артиллеристы, исследователи в составе крупных сухопутных и морских экспедиций.
В политике просвещения господствовало профессионально-сословное направление, хотя в проекте Устава, утвержденного Петром, для поступления в университет и в гимназию сословных ограничений не было. Вдовствующая царица подтвердила его намерение: \"Тем, которые виды учений своих покажут, паче всех прочих, в публичные достоинства производить\".
Увы... В конце 30-х годов ученики, разделенные на сословные группы в академической гимназии, изучали разные курсы с выбором предметом (языки, арифметику, географию, танцы).
Все это - при отсутствии единого учебного плана, хотя в гимназию было набрано не так уж и мало учеников. Как заметил Ломоносов, \"школьников нарочито было, а пользы от них не было\".
Между тем, регламенту гимназии отводилась роль подготовительной школы для изучения языков (далеко не все профессора знали русский), в которой бы \"младые отроки разумы языков, к наук приобретению нужных, научилися\".
В гимназии были ученики, способные слушать лекции. Для них объявлялись дополнительные курсы по специализации: физика, математика, астрономия, медицинская практика, физиология, универсальная история.
Но набрать студентов в университет было очень трудно. Подключался Сенат и Синод, военные ведомства. В 1742 году на 12 профессоров с трудом набрали 12 студентов, из них три иностранца, семь семинаристов и только двое – из окончивших курс гимназии.
Один из них - будущий академик С.К.Котельников - математик, автор первого русского учебника по механике.
Новый регламент АН и художеств, утвержденный Елизаветой Петровной в 1747 году, рассматривал университет как самостоятельное учреждение, но связанное с Академией. Функции разграничивались. В Академии - ученые, а в университете - \"особливые профессора\".
Больше места отводилось образовательному началу в университете. Обращалось внимание на то, что университет должен готовить не только специалистов для самой Академии (то есть ученых), но и \"российских людей ученых для всех состояний, как военного, так и гражданского, внутрь и вне государства\".
В начале 50-х годов Ломоносов отстаивал свою концепцию единства гимназического и университетского образования. За год до открытия Московского университета в письме к своему соратнику по его основанию, к графу И.И.Шувалову он отмечал:\"Без гимназии университет, как пашня без семян\". Он считал необходимым такое устройство академических школ, при котором сама Академия могла бы пополнить свои ряды \"действительными академическими питомцами с самого начала, из нижних классов по наукам произведенными\"...
Связка \"гимназия-университет\" рассматривалась им в контексте качества специализации по отдельным наукам. В 1759 году в канцелярию АН он внес представление, в котором значилось: \"При выпуске гимназистов надлежит иметь им краткое понятие обо всех науках, которым в Академии обучают, дабы они могли себе их брать всяк по своей склонности\".
В 1758 году Михаилу Васильевичу удалось устроить пансион для тех, кто отдален был от родителей или не имел средств для учебы. К этому его побудили не только опекунские порывы, а ещё и чтобы \"казенных учеников\" сосредоточить в общежитии, подчинить внешней дисциплине. Да вот подопечные не очень-то спешили на казенный харч.
Через год после открытия пансиона в “Санкт-Петербургских новостях” появилось объявление: \"Все дворяне и разночинцы, не имеющие своего достатку к обучению детей, приглашаются отдавать их в академический пансион, где по окончании гимназического курса произведут в ученые градусы и чины\". И что же? Поскольку дворянам нужны были иные чины по службе, то в пансион пришли в основном дети солдат, присланные военными ведомствами. В 1760 году из 18 зачисленных студентов 15 были детьми солдат.
Несмотря на все усилия Ломоносова и его единомышленников, академический университет выдыхался, и после смерти великого ученого прожил всего несколько месяцев. Не было должного притока студентов, подготовленных для обучения в высшей школе. Из 18 зачисленных в 1765 году 9 подали просьбу об исключении. Будучи инспектором, академик С.К.Котельников дал следующую аттестацию: \"1/2 академических студентов и гимназистов - пьяницы, забияки, лентяи, в учении никакого успеха не оказавшие...\"
Отдавший немало сил двум университетам, Ломоносов считал, что одна из основных причин, препятствовавших развитию первого академического - в отсутствии должной общеобразовательной базы и таких органов учебной администрации на государственном уровне, которые бы объединяли и направляли народное просвещение.
Почти трехсотлетняя история российских университетов подтвердила видение этой проблемы \"Великим Помором\". При самых полярных по характеру новациях в высшем образовании (либеральных, реакционных, тоталитарных, демократических) объединительный стержень никогда не был помехой.
Галина ЯЛОВСКАЯ,
доцент кафедры истории и регионоведения.