Вместо предисловия: 29 июля 2008 года исполнилось 60 лет Геннадию Ефимовичу Ремнёву, доктору технических наук, заведующему лабораторией№1 НИИ высоких напряжений Томского политехнического университета, профессору кафедры водородной энергетики и плазменных технологий, специалисту в области генерации и практического применения мощных пучков заряженных частиц наносекундной длительности. И пусть это совершено формальный повод, но написать о настоящем учёном – не только можно, но и должно.
Картина первая
Всё началось в Таре Омской области… Небольшой, старинный городок на левом берегу Иртыша, в 300 километрах с небольшим от Омска. Архитектура своеобразная. Исстари - драматический театр действует, несмотря на то, что населения, как в нашем Асино.
А ещё примечательна Тара тем, что Геннадий Ремнёв в своё время здесь учился и окончил среднюю школу. От Омска до Томска казалось ближе, чем до Москвы, поехал поступать в Томский политехнический институт.
По результатам экзаменов прошёл на электрофизический факультет. Приняли в группу 146/2 по специальности \"Физическая электроника\". И надо же, в его группе оказалась девушка по имени Таня. Приехала из Казахстана, но родилась…
А родилась она в том самом городе Тара, в который позже на одном поезде вместе с Геннадием ездила к родной тётке, а потом и с родителями своего будущего мужа знакомилась. Ну, а покуда до той поры ещё было далеко, пока суть да дело осваивали будущую специальность - курс за курсом.
Учились довольно сильно, да и в плане личностного роста - тоже всё в полном порядке. Во всяком случае, по статистике из гр.146/2 человек восемь докторов вышли, остальные кандидаты. Татьяна Андреевна Ремнёва без научного звания, но патентный поверенный Российской Федерации. Так что, как некогда говаривали, все вышли в люди.
Иными словами, это была группа равных - по уму, тяге к знаниям и способностям. На общегрупповом фоне учебные достижения Геннадия Ремнёва смотрелись равновеликими. А вот талант организатора проявился ярче, чем у других, не зря ж его командиром стройотряда выбирали (и одно время даже секретарём первичной комсомольской организации специальности).
К слову, уже тогда, в те далёкие от нас советские времена, многозадачность была в моде, равно как и необходимые любому технарю навыки обращения с такими материалами, как железо, дерево, бетон, земля, … и безусловное умение работать руками.
Это до сих пор пригождается в самых разных делах, начиная с балкона в квартире, который своими собственными руками евровагонкой обшил (с потолком, конечно, Татьяна Андреевна пособила), и не заканчивая какой-нибудь новой электрофизической установкой. А начинать приходилось с вещей совершенно земных: коровник – в одной из деревень под Колпашево, параллельно там же - телевизионную вышку.
Наукой занялся со второго курса, благодаря Антону Григорьевичу Власову. Одной из первых работ был хоздоговор на кафедре физической электроники и касался он, как ни странно, разработки… световой неоновой рекламы. Тогда она только только-только входила в моду.
Потом заведующим кафедрой стал член-корреспондент АН А.Н. Диденко. Элемент везения для всей кафедральной молодёжи заключался в том, что Андрей Николаевич был ещё и директором НИИ ядерной физики. Диденко поставил на нужное направление в плане науки и вообще дал достаточно для становления и развития Г.Е. Ремнёва как учёного.
Наставниками в разное время были М.И. Козлов, Н.С. Руденко, Ю.П. Усов. Доводилось плотно общаться с В.А. Тузовым, А.Г. Жерлицыным, В.С. Лопатиным, В.М. Быстрицким, Г.И. Котляревским, В.И. Сметаниным, В.И. Цветковым.
Одним словом, было кому поспособствовать, чтобы у молодого политехника развилась столь важная для настоящей науки способность генерировать идеи. Плюс к тому Андрей Николаевич Диденко взял на себя определенный риск, назначив совсем \"зелёного\" научного сотрудника заместителем заведующего одной из крупнейших лабораторий НИИ ЯФ.
Позже, после того как какое-то (и довольно продолжительное) время Ремнёв по факту будет руководить этой лабораторией, Диденко предложит ему заведование, чтобы, так сказать, узаконить этот нечаянно сложившийся \"status quo\".
Впрочем, к тому времени уже отчётливо проявились такие \"ремнёвские черты\", как чрезвычайная работоспособность, граничащая с трудоголизмом, целеустремленность, умение по-мужски брать ответственность (за коллектив, результат, последствия непростого эксперимента и т.д., и т.п.) на себя.
При этом все, кто хоть однажды работал с Ремнёвым, знают его бережное, (уместнее было бы сказать \"интеллигентное\", но это слово ныне не в ходу) деликатное отношение к окружающим. Это особенно заметно проявлялось в каких-то пиковых ситуациях.
К примеру, когда в лаборатории, которую он ныне возглавляет, не совсем гладко бывало с финансами (ситуация в общем-то любому действующему научному коллективу знакомая), заведующий лабораторией, чтобы выплатить зарплату коллегам, нередко выбирал деньги из… семейного бюджета.
Впрочем, Татьяну Андреевну Ремнёву давно уже можно считать, если не внештатным сотрудником лаборатории №1 НИИ ВН, то уж во всяком случае - её штатным ангелом-хранителем.
Картина вторая
В.В. Лопатин и Г.Е. Ремнёв познакомились в 1971-м. Года через два-три даже в содружестве совместную статью по газовым разрядникам написали. И кто бы мог предположить, что когда-то на повороте судьбы директор НИИ ВН В.В. Лопатин примет на работу профессора Ремнёва с условием, что с нуля начнёт создание одной из лабораторий в институте.
Весь драматизм ситуации заключался в том, что вскоре после того, как Геннадий Ефимович устроился в НИИ высоких напряжений, в квартире Ремнёвых раздаётся телефонный звонок, и директор Института сильноточной электроники академик С.П. Бугаев, продолжая когда-то прерванный разговор, говорит, что ждёт Ремнёва на работу в ИСЭ СО РАН.
Поменять исследовательский институт, переживавший не лучшие времена, на академический, престиж и авторитет которого к тому времени был непререкаем в России и научном мире, а финансовое положение вообще несоизмеримо более самодостаточное, чем у НИИ ВН… Короче говоря, было над чем подумать утилитарно мыслящему прагматику.
Но дело в том, что сказав Лопатину - \"да\", Ремнёв уже не имел права \"отыграть назад\", и честно сказал Бугаеву \"нет\". А будучи человеком порядочным, обязательным и относящимся к довольно редкому классу \"романтиков от науки\", своим вынужденным отказом был огорчён даже больше, чем сам Сергей Петрович.
Всё это имеет своё значение. Каким образом не знамо, но как-то это связано с феноменом профессора Ремнёва, который в личном общении отмечаешь, то как естественную открытость, то как предельную честность, то как присущее ему умение в любой ситуации оставаться самим собой, отстаивать справедливость, вопреки здравому смыслу и даже в ущерб собственным интересам.
Так однажды это нетерпение сердца в отношении любой несправедливости стало камнем преткновения. Кончилось тем, что пришлось уйти из НИИ ЯФ. В этом смысле с Геннадием Ефимовичем не так просто, как может показаться. Но каждый знает, что оценка Ремнёвым той или иной работы: будь-то родная лаборатория или заседание диссертационного совета, или секция международного симпозиума - в любом случае будет честной, точной и адекватной.
И ещё. Возможно, это связано со сферой научной деятельности, много лет ориентированной на мощные электронные и ионные пучки, но то, что от Г.Е. Ремнёва исходит некий природный магнетизм, суммирующий личное обаяние, благодаря которому молодёжь к профессору как магнитом притягивает, это совершенно точно.
Впрочем, не секрет, что и всё остальное (дружный научный коллектив, самый молодой, эффективный по всем параметрам - от количества защищаемых диссертаций и до производства научной продукции) тоже является прикладным результатом к фундаментальной части феномена Ремнёва - учителя, наставника и человека.
И, наконец, что касается креативности, всегдашней нацеленности на результат, то в активе профессора Ремнёва (в личном зачёте, что называется, и в портфеле его учеников) достаточное число оригинальных авторских идей, конструктивных решений и научных вершин. А подтверждением тому - все 37 лет работы в Томском политехническом университете.
И пусть пока что за кадром остаётся огромный пласт, связанный с собственно наукой, но дело в том, что в связи с огромным числом задач, которые перед своим исследовательским коллективом ставит его научный руководитель, полная картина творения ещё не сформирована.
Но в ближайшее столетие эта задача непременно будет решена. Во всяком случае, название уже заготовлено…
Картина третья
Записал О.Н. Плотников.