Конец декабря. Послезавтра новый, 1972-й год. Сделаны все дела, и домашние, и производственные. Заготовлены продукты, заморожены пельмени, запасены бутылки. Сданы отчеты, составлены все наряды и ведомости, которые в нашей геологии плодятся со страшной силой.
Отосланы ответы на все письма. Счастливцы уехали в очередные и краткосрочные отпуска. Творческие лица готовятся к новогоднему вечеру, занимаясь кто костюмами, кто украшением елки в клубе нашей экспедиции. Многие просто убирают в своих помещениях, называемых или кабинетами (у начальства), или камералками (геологических партий).
Мои товарищи приводили в порядок служебную документацию, заканчивая ежегодную чистку бумаг и проверку их хранения.
И тут, сидя за столом над очередной геологической картой, я вспомнил, что мы не доделали в уходящем году: не сходили на Змеиный остров!
- Ребята! А вот еще одна аномалия! - обращаюсь я к своим коллегам. – Давно туда собирались, но все некогда и некогда!
- Что, Борисович, снова вспомнил, где еще золото зарыто? - первым откликнулся топограф Володя Рыбин. - Куда еще ты нас потянешь?
Смотрю, как враз подняли головы Виктор с Любой, уединившиеся в дальнем углу нашей большой комнаты. Удивился: поглощенные то ли друг другом, то ли лежащими перед ними аэрофотоснимками, они, казалось бы, отстранились от всего прочего, а тут встрепенулись… И все остальные с интересом воззрились на меня, ожидая ответа.
- Есть еще один объект, Володя! - ответил я. - Небольшой. Золота там почти наверняка нет, но все равно интересно. Работы немного, обыденкой съездим. Вспомните, как плавали в Айском озере…
- Еще бы, как не помнить такой курорт! - отозвался Гриша Князев.- Но то же было в августе, а сейчас-то что там делать, зимой?
Гришу поддержал Виктор Семенов:
- Да, тогда работа была на славу! Три дня в Доме отдыха, купанье, интересные студенточки, костер до утра… И кормежка бесплатная, хорошая, как в ресторане! Кстати, Федор Борисович, ты нам так толком и не рассказал, чем же там все кончилось?
- Виноват! Сейчас расскажу, это не долго. Слушайте!
И я начал рассказ:
- Вы, конечно, знаете, что находится озеро в полутора километрах от Катуни, на 129-м километре Чуйского тракта. Размеры озера 409 на 190 метров. Глубина – 22 метра.
Уже второй год Айским озером занимается комплексная научная экспедиция Томского университета. Ею руководит географ, профессор Алексей Михайлович Малолетко, мой давний друг. Он занялся этим уникальным водоемом потому, что похожих на него не то что в Горном Алтае, но и во всей Сибири больше нет. Особенность озера, прежде всего, в том, что оно высоко, на 150 метров, поднято над Катунью. И у него очень выдержан уровень воды. В течение года он изменяется всего в пределах 25 сантиметров. Даже во время больших дождей колебания не превышают 6 сантиметров. В него не впадает ни один постоянный водоток, из него не вытекает ни один ручеек. Уровень воды регулируется подземным стоком.
Известный геолог, академик Владимир Афанасьевич Обручев написал об этом 36 лет тому назад в книге \"Мои путешествия по Сибири\": \"На поверхности третьей высокой террасы, …в плоской впадине находилось порядочное озеро, лишенное стока и, вероятно, питаемое подземными ключами\".
Но где этот подземный, вернее, подводный родник? Это было неизвестно. До нас с вами. Именно мы тогда нашли на дне источник, питающий озеро водой.
- Да, - вспоминает Слава, наш геофизик, - отработали мы тогда здорово! Лепота!
- Если не считать втыка за нарушение техники безопасности, - улыбается Люба. - Но попало-то не мне, а начальнику партии, то есть Федору Борисовичу.
- Попало поделом, - ответствовал я. - Конечно, это было очень здорово: использовать нашу каротажную станцию. И исследовать дно озера так же, как буровую скважину, то есть выполнить по дну электроразведочные измерения. Для этого поступили очень просто и остроумно: перевезли на противоположный берег конец кабеля с измерительным датчиком. Такую процедуру мы проделали много раз, разматывая кабель с барабана подъемной лебедки и перевозя его с помощью нескольких лодок.
- Для чего много лодок? - спросил неискушенный еще в геофизике Саша. – И где нашли столько гребцов?
- Так кабель-то толстый и тяжелый, метр - два килограмма. Поэтому на триста метров подгоняли по очереди семь лодок. В каждой из этих лодок, составлявших длинную гирлянду, сидели по два гребца, а еще один человек удерживал кабель. Эта гирлянда из лодок медленно вытягивалась по прямой линии через все озеро. Затем кабель бросали в воду, лодки разбегались, и кабель тянули по дну с помощью лебедки. А Любушка - маленькая хозяйка нашей станции - записывала на самописец значения электрического потенциала. И делала она это очень хорошо, даже великолепно!
При этих моих словах Люба зарделась от похвалы и что-то шепнула Виктору. Тот улыбнулся и утвердительно кивнул ей в ответ…
- Так поступали несколько раз, - продолжал я. - И в результате обнаружили на дне хорошую аномалию естественного электрического поля. А затем туда нырнули аквалангисты и увидели понору – узкую щель в известняках, из которой прямо-таки хлестал мощный поток холодной родниковой воды.
Затем предстояло проследить севернее озера погребенное русло древнего ручья, по которому \"лишняя\" вода стекает в Катунь, было уже не сложно, элементарно. Это русло, давным-давно проложенное древней Катунью по поверхности гранитов, сейчас скрыто под многометровым слоем галечника. Мы быстро обнаружили и закартировали этот подземный водоток.
- А выговор за что вы тогда получили? - напомнил Саша. - Так на лодках-то и мы, и все наши помощники - томские студенты - плавали целых три дня без спасательных средств! Конечно, это было нарушением техники безопасности. Но все обошлось. Все остались довольны. Но одна недоделка все же осталась. Помните, какая?
- Найти контакт, - сразу ответил Виктор. - Надо магнитную съемку сделать!
- Молодец, Витя! - обрадовался я. – Ты совершенно прав. Магнитка поможет проследить под водой границу известняков с гранитами. И сделать это по ровному льду можно легко и быстро. Работы всего на полдня, а ехать всего полчаса. Ну, так что, геологи-романтики, поедем туда завтра?
- Поедем, - дружно закивали все головами. - А кто, и на чем?
- Все вы там не нужны. Так что поедут только Витя с Любой. Витя - как самый опытный магнитчик. Люба - как начальник каротажного отряда, пусть завершает начатую летом работу. И топограф - Володя. Повезет нас Александр Иванович Задорожный. Его Газик на ходу, вполне надежен. Он, конечно, будет стоять на берегу, в пионерлагере. Если задует, то уедем раньше. Хотя погоду обещают хорошую, буран не предвидится. Согласны?
- Согласны! - дружно ответили геофизики.
- А почему они, а не мы? - с сожалением спросили Саша со Славой. - Мы тоже хотим, двумя бригадами сделаем быстрее.
- Так там работы совсем немного, всего пять пересечений по 300 метров. Закреплять на местности ничего не надо – все равно весной все растает. Вместо пикетов - бумажки. Так все зарисуем, а измерять мы с Володей будем лентой. Понятно?
- Все ясно! - дружно согласились все.
- А у меня появился вопрос: как у тебя, Любушка, с репетициями? Тебе ведь послезавтра на новогоднем вечере танцевать, да? Не помешает наша поездка?
- Нет, у меня все готово. И костюм, и музыка на кассете. Можно ехать, я с удовольствием проветрюсь. А с Витей мы уже вместе работали, я все знаю, что надо делать.
- Тогда слушайте меня: Витя с Любой проверяют прибор. И не забудьте вынести его на улицу, чтобы остыл. Володя – готовь топокарту, буссоль, ленту и журналы для записей. А я в гараж, договариваться насчет машины. Выезжаем завтра не очень рано, в семь часов. Пока доедем, рассветет. Лыжи брать не будем - на льду снега еще мало. Сбор в гараже. Итак, складываем бумаги, и - вперед, романтики!
Все оживились. Особенно Люба с Витей: Виктор, настоящий полевик, изнывал от нудной бумажной работы и был рад любому \"настоящему\", как он говорил, делу. Зимняя магниторазведка была ему не впервой.
А Люба Губарева, маленькая и изящная, со стройной спортивной фигурой, молодая специалистка, работала у нас второй год. Из студенческого Томска она привезла страсть к лыжам и к бальным танцам. Молодой геофизик славилась в экспедиции танцевальными номерами, которых в ее репертуаре было очень много, и, конечно, своими успехами на лыжной трассе и в спортивном ориентировании. Именно на лыжне она обратила на себя внимание Виктора, опытного полевика, для которого бег с картой был пустяковым делом.
Поэтому неожиданную поездку на Айское озеро, да еще в компании с Виктором, она приняла с воодушевлением…
На озеро, как и планировалось, мы приехали к позднему зимнему рассвету. Нам повезло: дорога по территории пионерлагеря оказалась расчищенной вплоть до самого берега, где начиналась лыжная трасса. Как и предполагалось, снега было совсем немного, едва до колена.
Тут Володя, наш топограф, и задал по буссоли направление первого профиля.
Начали делать измерения. Отсчет, переход на 20 метров, снова отсчет, и так дальше, точка за точкой, через все озеро, до леса. Виктор диктовал цифры отсчетов, Люба записывали их в журнал. Потом переход вдоль берега на двести метров и назад, снова по льду, теперь уже через гранитный Змеиный остров.
На первом же профиле по разнице в напряженности магнитного поля определилась граница между абсолютно немагнитными известняками и намагниченными гранитами. К тому же над небольшим, около двадцати метров в поперечнике Змеиным островком нашлась отрицательная магнитная аномалия. Островок в виде небольшой остроконечной горки возвышался над поверхностью гранитного массива, располагаясь непосредственно у контакта с известняками.
- Это обратное намагничивание, характерный отличительный признак пород, перемагниченных от разрядов молний, - объяснил я коллегам. - О том, что здесь очень опасно находиться во время грозы, надо будет сказать хозяевам лагеря. Еще убьет кого-нибудь, запросто…
К полудню похолодало. С окрестных гор задул обжигающий ветер. На открытом ледяном поле нас стало продувать насквозь. К такой погоде мы не были готовы, особенно плохо было Любе, одетой в обычный лыжный костюм. Поверх куртки у нее резинками была закреплена планшетка, как на ориентировании. Только вместо карты на планшетке сейчас был журнал для записи значений. Но для медленного рабочего хода такая экипировка не годилась.
Виктор пытался своим дыханием согреть Любе руки. Конечно, это было приятно и воодушевляло девушку. Но помогало плохо. В конце концов я отослал Любу к машине, и работу мы закончили без нее.
- Все, задание мы выполнили, - вскоре объявил я. - Четырех пересечений хватит. Для отчета хватит. Географы томские с Малолетко и местные из Горно-Алтайска будут довольны. Так что поехали! А то замерзнем совсем. И Александра Ивановича долго держать нельзя, у него сегодня гости…
Вечером все наше новогоднее застолье, собравшееся в большом зале клуба, любовалось Любой Губаревой, на этот раз исполнявшей огненный испанский \"Фламенко\". В длинном красном платье, под звонкий перестук каблучков она кружилась в темпераментном танце. Неприхотливая геологическая публика восхищалась искусством танцовщицы, ее неожиданно-экзотическим видом. Виктор, затаив дыхание, не сводил глаз с ярко освещенной сцены.
- Ишь, как в танце раскраснелась наша Любочка, - услышал я шепот в зале, за своей спиной. - Лицо все горит, прямо как после бани.
- Или как на свидании, - ответил другой голос.
Кто бы мог подумать, что у Любы только вчера был полевой день. Последний в уходящем году. И к тому же на открытом всем ветрам озере.
У белокурого Виктора лицо также покраснело. Но на него почему-то никто не обращал внимания. Наверное, потому, что обветренных, почерневших на зимних ветрах и горном солнце полевиков в зале собралось достаточно много.
Потом были общие тосты, конкурсы, танцы и новогодние хлопки шампанского…
Вскоре после полуночи Виктор с Любой попрощались с нами и вместе ушли.
Федор БАКШТ, доцент ИГНД.