доцент кафедры истории и регионоведения
Галина Яловская
«Больше давать, меньше брать и не забывать о любви», – таков был ответ Льва Толстого на вопрос о смысле жизни, заданный соседом по имению, выпускником Петербургского технологического института, а в будущем и.д.экстраординарного профессора Томского технологического института Валентином Николаевичем Джонсом.
С воспоминаниями о встречах с пи-сателем Джонс выступил в газете «Сибирская жизнь» (Томск) в траурные дни после кончины Льва Николаевича (7 ноября 1910 года).
По сей день не закончились попытки найти основную причину «ухода навсегда» Толстого из Ясной Поляны. «Сибирская жизнь», выражая тревогу общественности по этому событию, высказалась так: «Его могучий ум не выдержал современной мерзости… Толстой должен быть найден. Он не только наш, он – достояние мира…» Через 10 дней после «ухода» Льва Николаевича не стало, а мировое признание великого писателя нашло отражение в небывалых откликах на его кончину за пределами России. Гражданские панихиды, стихийные митинги, собрания проходили во многих странах Европы и Ближнего Востока. В Праге в знак национального траура на ратуше был поднят чёрный флаг. Чехи, поляки, болгары, сербы восприняли смерть Толстого как «утрату всего славянства».
Россия всколыхнулась, отдавая дань памяти «великому апостолу правды, печальнику обездоленных». В день траурного возвращения в Яс-ную Поляну на всём пути следования процессии стояли конные и пешие жандармы и стражники, запрещались сомнительные речи и надписи на венках», манифестации и флаги. Без надзора не оставались даже родные и близкие у гроба.
Особую опасность для спокойствия представляли студенты вузов, отметившие себя активной силой в революционных событиях.
Студенческое паломничество из Петербурга, Москвы, Харькова, Киева в Ясную Поляну в день похорон и позже, поток телеграмм из отдаленных от центра мест, прекращение занятий в учебных заведениях, требование отмены полицейского террора усилили бдительность властей. В некоторых городах для расправы с манифестантами вызывались даже войска. Активными участниками памятных толстовских событий были томские студенты университета и технологического института.
В ТТИ известие о кончине писателя пришло в момент очередной студенческой сходки по академическим вопросам (быть или не быть отдельным учебным курсам, зачетный минимум, автономия вуза и т.п.). Оперативная весть уже 7 ноября развернула сходку в русло общезначимых социально-политических проблем. Ушедший из жизни Толстой становился для молодежи примером борьбы даже с узаконенной неправдой.
Выслушивая замечания властей по поводу беспорядков, директор института Владимир Петрович Алексеевский напомнил начальству, что подобная картина наблюдается во всех вузах России.
В Ясную Поляну была послана телеграмма: «Томский технологический с глубокой скорбью узнал о кончине великого Учителя жизни, апостола правды и добра…» Подобные соболезнования шли от студентов университета, учащихся учительского института, различных технических и просветительских обществ, от слушателей вечерних курсов томских мусульман. В последующие ноябрьские дни эмоциональный всплеск пополнялся более глубоким осмыслением оценки роли Толстого в общественной жизни.
Самый сложный человек ХIХ столетия (оценка М.Горького), Лев Николаевич Толстой становился близким российской интеллигенции как гениальный писатель, мыслитель-гуманист и социальный искатель. Сто лет назад в статье «Памяти великого Учителя» профессор Джонс выразил неувядающую истину: «Каждый из нас испытал на себе то или иное влияние Льва Николаевича Толстого. Одни – как мыслителя, другие– как моралиста и все – как великого художника».