Я.Э.Юдович, доктор геолого-минералогических наук, профессор. Статья из «Вестника Института Геологии Республики Коми научного Центра УрО РАН, декабрь 2005 года.
В Международном культурном центре Томского политехнического университета (ТПУ) с 20 по 23 октября 2004 проходила II Международная конференция «Радиоактивность и радиоактивные элементы в среде обитания человека».
Мероприятие было организовано поистине с Сибирским размахом: вконференции приняло участие около 270 человек, в том числе 102 иногородних участника из 20 городов России (Москва, Екатеринбург, Новосибирск, Красноярск, Иркутск, Пермь, Хабаровск, Барнаул, Ханты-Мансийск, Владивосток, Железногорск, Краснокаменск, Сыктывкар, Апатиты, Челябинск, Озерск, Северск, Сочи, Улан-Удэ, Томск), шести городов Казахстана (Алматы, Семипалатинск, Курчатов, Астана, Кокшетау, Усть-Каменогорск), а также из Белоруссии, Киргизии, Монголии, Китая, Болгарии, Франции.
В работе конференции приняли участие специалисты высшей квалификации. Среди них – один член-корреспондент РАН, 30 докторов и 70 кандидатов наук, а также ряд зарубежных профессоров. Достаточно широко была представлена научная молодежь (аспиранты и молодые научные сотрудники): участников в возрасте до 35 лет было около 100 человек.
К началу работы конференции тиражом 400 экз. были оперативно изданы материалы общим объемом 96 печ.листов (772 страницы!), где были напечатаны развернутые шестистраничные рефераты (мини-статьи) 201 доклада 487 авторов из 13 стран.
На конференции было заслушано и обсуждено 59 устных и 78 стендовых докладов. В докладах обсуждались различные аспекты широкой проблемы радиоактивности и радиационной безопасности: радиоактивные элементы как индикаторы природных процессов; состояние материально-сырьевой базы ядерной энергетики; перспективы развития ядерной энергетики; экономика ядерно-топливного цикла – проблемы обращения с радиоактивными отходами (оценка дозовых нагрузок; радиоэкологическое состояние территорий и др.). Последней теме, т.е. радиоэкологической проблематике, было посвящено около половины всех сообщений.
Но и это еще не все… Дело в том, что произошло совпадение двух юбилеев: во-первых, юбилея самого Томска, которому в сентябре-октябре исполнилось как раз 400 лет; а, во-вторых, 50-летия урановой кафедры ТПУ, ныне называемой кафедрой геоэкологии и геохимии и возглавляемой энергичнейшим и обаятельным профессором Рихвановым Леонидом Петровичем, который и был мотором всей конференции, занимая в оргкомитете ключевую должность Ученого секретаря.
Посему, помимо широчайшего представительства всех специалистов, имеющих отношение к геологии радиоактивного сырья, технологии ядерного топлива и к проблемам радиационной безопасности (тому, что принято называть радиоэкологией), радушные хозяева ухитрились издать еще роскошный и могучий том беллетристики, красиво названный «Томская геологическая россыпь. Литературно-художественный альманах». Хотя после возвращения из Томска прошел уже месяц, я все еще не дочитал этот томище до конца: не так-то просто одолеть 488 страниц замечательной «исповедальной» прозы, стихов (среди которых попадаются вкрапления настоящих жемчужин) и даже песен (с нотами). Книга украшена цветными фотографиями и репродукциями живописных полотен и графических работ картин более полусотни художественно-одаренных авторов.
По случаю юбилеев, дело не ограничилось одним традиционным фуршетиком; в ходе конференции хозяева дали ТРИ званых обеда, в том числе и один – как бы специально для «своих» выпускников, но с широким представительством всех дорогих для них гостей. «И я там был, мед-пиво пил…».
Впечатлений – масса, впору хоть такой же толстый том сочинять. Я выделю только некоторые, которые представляются мне наиболее значимыми.
1. Впервые в полном объеме было рассекречено то громадное, неохватное простым глазом сооружение, которое называлось Первым Главком Министерства геологии СССР, и под патронажем которого находились соответствующие урановые (или редкометальные) кафедры вузов. Выясняется, что там учились, в общем, такие же геологи, как и мы, только непременно – с безупречными анкетными данными, и, по большому счету (надо признать это), – более способные. Так, я давно знал фамилии сибиряков Ножкина и Миронова – авторов нескольких монографий (последний сейчас – директор Геологического института в Улан-Удэ). Но, разумеется, я не имел никакого понятия о том, что Ножкин еще студентом открыл урановое месторождение, и чтооба они выпускники той самой кафедры, которую создал в Томске великий человек, впоследствии член-кор АН СССР – Феликс Шахов, аккурат только что выпущенный из тюрьмы… Выпустили и, едва живому, – повелели срочно создавать кафедру; нравы ведомства тов. Берии были свирепыми...
2. Впервые (по крайней мере для меня!) было «озвучено» то ужасающее положение, в котором ныне находится сырьевая база урана в России – база, найденная и разведанная героическим, самоотверженным трудом и кровавым потом тех самых геологов – выпускников урановых кафедр. Мы лишились казахстанских месторождений, «зато» Казахстан стал страной № 1 по запасам урана в мире. То, как и чем сейчас живет Россия – это самое настоящее самоедство – проедаются складские запасы оружейного урана, но не ищутся и не разведуются новые урановые месторождения. Поэтому жить нам осталось со своим ураном примерно до 2015 года, а потом разразится катастрофа – мы останемся без сырья. Но до тех пор, пока отечественную геологию будут возглавлять автомобилисты или ветеринары – запасы урана в недрах у нас не появятся, это можно сказать точно: ни копейки из дурных нефтяных денег не дадут (а для достижения нужных геологических результатов нужны отнюдь не копейки, а большие миллионы).
3. Впервые были оглашены поразительно откровенные доклады грандов (очень больших начальников!) ядерно-топливной технологии из таких мест, даже названия которых раньше произносить без нужды не рекомендовалось… Они активно призывали простых смертных подключиться к исследованиям острейших проблем экологии, например, расположенного рядом с Томском города Северска (прежний «Томск-7») c его знаменитым теперь СХК – Сибирским химическим комбинатом. Знаменитым и самим по себе и в особенности потому, что здесь в 1993 г. произошла некая авария. Томские радиоэкологи уже не первый год изучают ореолы этих выбросов, строят карты, делают анализы, а работы все еще остается непочатый край.
Но все-таки глубоко позитивным надо признать тот факт, что к исследованию прежде совершенно запретной сферы подключились «нормальные» ученые из Российской Академии наук и вузов, и теперь уж никакая «туфта» в этой области, будем надеяться, станет невозможной. Вот маленькая, но показательная деталь. В один прекрасный день всех желающих посадили в автобус и отвезли в соседний город-спутник Северск – показать исследовательский ядерный реактор, который раньше могли видеть только те люди, которые там – за тремя замками – работали. Привезли, всё любезнейшим образом рассказали, провели в реакторный зал (реактор заглушен, так что знаменитого голубого свечения огромного резервуара с водой мы не увидели), подробно ответили на все наши вопросы… и даже никаких пропусков на входе-выходе не спросили...
4. Есть у меня еще одно впечатление, вроде бы прямого отношения к конференции не имеющее, но дающее характеристику Томского Научного Климата. Будучи с некоторых пор в тесном контакте с томскими геохимиками, я оказался прямо или косвенно причастен к подготовке ими своих научных кадров – кандидатов и докторов наук. Так вот, бывая в Томске, я просто оттаиваю душой – ибо здесь сохраняется тот высокий стандарт образования, который существовал в СССР. В ТПУ, к счастью, пока еще невозможно защитить такую «кандидатскую» диссертацию, уровень которой не выше уровня среднего диплома (или того хуже – курсовой работы). А между тем, это мы многократно наблюдаем в столицах, и эта мода давно докатилась до Сыктывкара. Слава Богу (или труду – кому как нравится), восточнее Урала, в холодной Сибири – этого пока нет. Наверное, в суровом сибирском климате лучше сохраняются хорошие традиции?!
(Напечатано с небольшими сокращениями).