Вероятно, началось это ещё с профессора Л.П. Кулёва, но на кафедре, которую он основал, отношения профессорско-преподавательского состава и студентов были всегда доверительными. Так что, когда Виктора Новикова (студента 5-го курса) вызвал профессор Лопатинский, первый ничуть не удивился. Вадим Петрович без околичностей заговорил про виды на предстоящий выпуск и спросил затем: \"Нет ли желания продолжить учёбу дальше?..\"
Как оказалось, желание, во-первых, действительно было, а во-вторых, с некоторым избытком. Так что ответ последовал незамедлительно. Как ни странно, но получится, что однажды профессор Лопатинский, когда руки его уже начнут слабеть, передаст доценту Новикову заведование кафедрой технологии основного органического синтеза.
Никто другой на \"свято место\" даже не покушался. С одной стороны, редко кому может показаться привлекательной доля \"заведующего\". С другой, на тот период слишком много нужно было потрудиться, чтобы наполнить жизненной силой едва бившийся кафедральный пульс. Достаточно сказать, что по ту пору на кафедре не защищался ни один аспирант (и так уже было на протяжении лет 10-ти, наверное).
Так что новоиспечённому заведующему довелось решать многие задачи: поднимать хозяйство, научную часть, подтягивать молодых и перспективных и т.д. В частности, удалось вытащить с ТНХК заместителя директора по науке и качеству \"Производства нефтеполимерной олифы\" В.Г. Бондалетова (ныне - заведующий кафедрой ТООС), который, в свою очередь, вспоминает о том примечательном времени:
- С Виктором Тимофеевичем знаком со второго курса (1975 год), когда под его началом занимался НИРСом, и так - вплоть до самого дипломирования. Работали мы в 8 корпусе, в подвале. А в нём - знаменитая \"проблемная\" лаборатория, в которую попасть можно было через второй этаж. Работали здесь доцент кафедры Валерий Владимирович Бочкарёв, старший преподаватель Владимир Александрович Попов и многие другие \"товарищи по оружию\".
Каждый год у заведующего кафедрой набиралось человек по 15 дипломников. Все, естественно, \"роились\" в стенах лаборатории. Виктор Тимофеевич очень мягко к нам подходил.
Мог дать какую-то тему, но при этом всегда говорил: \"Если есть интерес – синтезируйте! Только не взрывчатые и отравляющие…\" Свобода действий предоставлялась полная - твори, выдумывай, работай. Атмосфера - настолько творческая, что уходить никто из сотрудников не спешил. К тому же \"подвал\" объединял аспирантов разных факультетов. Тогда в этот консорциум вошли Андрей Трубицын, Владимир Сипайлов, Богданов-младший, Виктор Немировский, Сергей Рикконен, Леонид Парфёнов, Борис Франковский и ещё много других.
Во всём есть своя закономерность. Во всяком случае, именно в той \"катакомбной лаборатории\" Новиков и группа создали установку, реализующую \"метод остановленной струи\". Установка позволяла фиксировать в динамике быстропротекающие процессы - вплоть до значения 10-6 секунды.
По тем временам цифра для экспериментальной химии – просто сумасшедшая: зря ли в своё время Владимира Леонидовича Ивасенко, увлёкшегося кинетикой быстропротекающих процессов, Г.А. Месяц консультировал…
А если быть точным, то на конечный результат многие повлияли, в их числе - Василий Яковлевич Ушаков, Павел Иннокентьевич Гаськов (ТИАСУР), Екатерина Егоровна Сироткина. Конечно, самоделка, собранная группой, не выглядела столь шикарно, как шведский или английский агрегат. Зато по ряду параметров легко побивала зарубежные исследовательские установки, пусть даже те и были собраны в промышленных условиях.
Так что атмосфера, которую привнёс Виктор Тимофеевич Новиков, имела свой выход во многих вещах. В неформальном общении, проходившем вдали от начальственных глаз. В сумасбродных идеях, которые рождались как бы сами собой. В духе свободы, витавшем в подвале...
Наконец, в знаменитых шахматных баталиях, разворачивавшихся в стенах, хранящих молчаливый восторг и трепет перед теми высокоинтеллектуальными партиями, которые игрались часов по 6-7 кряду и о которых слагались легенды. Во всяком случае, любая битва гигантов \"Бочкарёв - Новиков\" собирала невиданное число желающих посмотреть, а заодно и поморщить высокий лоб над каким-нибудь особенно заковыристым шахматным этюдом.
Кстати, где-то до сих пор хранится та шахматная доска, одна боковина которой испещрена зарубками от побед Бочкарёва, другая - Новикова… В общем, так или иначе, но жизнь кафедры с приходом в заведование Виктора Тимофеевича изменилась во многом.
Правда, это чего-то ему стоило. Ту докторскую, например, В.Т. Новиков к сроку защитить не смог.
Хотя в исследовательском арсенале доцента Новикова - тематика, продолжающая работу В.Л. Ивасенко по низкотемпературным катализаторам для окисления-восстановления органических и неорганических выбросов от токсичных компонентов. А это - утилизация широкого класса веществ: удобрений, которым срок вышел десятилетия назад; ДДТ и других пестицидов, запрещённых к применению в цивилизованных странах (не при Грузии будет сказано); и, наконец, просто боевые отравляющие вещества.
Или другое продолжение, в своё время начатого доцентом Ивасенко: так называемая \"взорванная клетка\", имеющая массу выходов на практическое применение. От изделий из отходов древесины с совершенно новыми прочностными и иными характеристиками - до качественно новых комбикормов и т.д. Так что со своими аспирантами, а их у Новикова - пять, занимается исключительно \"микровзрывами\" и в мирных целях.
P.S.: К слову, для самого Виктора Тимофеевича большая химия началась с памятного взрыва: во втором классе попробовал порох с селитрой смешать. Кто ж знал, что эта адская смесь взрывается. В результате: ожог обеих кистей рук и лица второй степени.
Отцовский солдатский ремень там, где заканчивается спина, помнит по сию пору. А случилось это в Познани, где по окончании Второй мировой военную часть, в которой отец связистом служил, оставили в качестве советского гарнизона на польской земле…
Записал Олег Плотников