Богатство чувств, сила духа и разума открываются в новогодних письмах-поздравлениях
одного из глубочайших мыслителей России \"вечного изгнанника\" с драматической
судьбой Александра Ивановича Герцена.
К моменту отъезда в эмиграцию в 1847 году ему было 35 лет, а за плечами одиннадцатилетний
надзор полиции и ссылки. И все эти годы - напряжение ума и сердца в борьбе за
свое достоинство и за свою любовь к женщине, которая была ему двоюродной сестрой.
Из Вятки, куда Александра сослали вскоре после окончания университета, томимый
разлукой с Натальей Захарьиной (уже тайно с ним обвенчанной) он шлет такие строчки:
\"Прощай,1836-й. Ступай в вечность, моего благословения нет на тебя... Друг мой,
дай твою руку, я её прижму к сердцу, дай твои уста, я напечатаю на них поцелуй
любви чистой, неземной. Наташа, с тобою я спасен, с тобой я выше человека!\"
Поздравления, посланные Александром жене, полны грусти и счастья, романтической
страсти: \"Я удручен счастьем, - писал он. ТМоя слабая земная грудь едва в состоянии
перенести все блаженство, весь рай, которым даришь меня ты\".
Через год Герцен мчался в новое место ссылки - во Владимир-на-Клязьме. И неважно,
что Новый год он встретил на маленькой станции в обществе пьяного станционного
смотрителя, важно, что теперь он на 600 верст будет ближе к Ней.
Без вина и радости встретили молодые Новый, 1839-й год. Наташа болела, но стоило
только ей подняться, как письма её мужа друзьям наполнились светлым юмором и
надеждой. \"Как вы поживаете?\" - спрашивает он у своих семейных приятелей Астраковых.
\"Мы - славно... Будто нас выбросили в степь и мы пируем там вдвоем медовый год!\"
Теперь, когда Герцены были вместе, Александр Иванович уже не жаловался на ссылку,
но постоянно задавал вопрос: за что ему это шестилетнее гонение? А поскольку
срок истекал в 1940-м году, то он считал своей главной задачей \"запастись на
год дровами, огурцами, идеями и книгами\". Посылая поздравление с Новым годом
своим семейным друзьям Астраковым, Герцен приглашает их пофантазировать на 10
лет вперед и тут же спрашивает: \"А как вы думаете, проживем мы до тех пор?
Кажется, надо бы было. Я большой охотник жить - веселое это занятие\".
За эти десять лет у Герценых были радости и печали, рождение и смерти детей,
эмиграция навсегда, семейная драма, виной которой стал один из друзей, немецкий
поэт Гервиг, увлекшийся женой Александра Ивановича. А пока, до отъезда за рубеж,
в канун 1845 года, он сообщает друзьям о своем новогоднем подарке: родилась
дочь - здоровая, как нельзя лучше, и \"новорожденная\" говорит, что зовут ее Лизаветой\".
Потрясенный отношениями супруги и Гервега, Герцен просил Натали \"тихо и внимательно
исследовать свое сердце\". Развязка пришла вместе с горем: в 1852 году в Ницце
в один день умерли Наталья Александровна и только что родившийся сын.
Через три месяца после этих событий два Александра - отец и сын прибыли в Англию.
Письма и новогодние поздравления в последующие годы становятся все более сдержанными.
Душевные муки пришли с тех пор, как вторая жена его друга Николая Огарева стала
второй его женой. До приезда Огаревых в Лондон Герцен скажет: \"Новый год для
каждого тем хорош, что облегчает виновным в невнимании забвения их ошибок, давая
хороший повод пожать руку и пожелать много\".
Сделаем это и мы.
Галина ЯЛОВСКАЯ,
доцент Юргинского филиала ТПУ.