Пятикурсница-красавица Клава Генералова выбирала жениха (из наличного состава)
по фамилии. Сразу замечу, что этот "наличный состав" был довольно
стабилен. Парни сосуществовали уже два года.
Мишка Сержантов сразу отпадал (видно, не тот ранг), хотя Клавка к нему относилась
по-семейному, тепло: все-таки земляк, не раз выручавший ее в безбилетных пригородных
поездках, мчавших студентов к мамам за провизией.
Толик Полковников, хотя и носил высокоранговую фамилию, но сам был раза в полтора
короче Клавы. К тому же разборчивая невеста никак не могла уразуметь: почему
этот физик никогда не расстается с "прощай, молодостью" - суконно-войлочной
обувью - ни зимой, ни летом. Эти раздавленные жизнью башмаки окончательно выбили
Толика из числа претендентов на руку и сердце.
Оставался
Сережа Капитанов из помидорного Бийска. Благодаря этому "овощу-фрукту"
при его дефиците в нашем городе (конец 50-х годов) мы прониклись к нему такой
теплотой, что готовы были эту Клавку в связанном виде отдать Капитанову.
Как уж это случилось - не помню, но только знаю, что примерно за месяц до старого
нового года в нашу общежитейскую комнату вдавился, как танк, большой, красивый
и почти молчаливый горняк из политеха - Федя Нетудыхатко. Звали мы его, конечно,
Федор. Хорош был парень, но не для Клавки. Главный аргумент отказа - фамилия,
не потому что незвучная, а потому что ненадежная. Вторая причина неприятия жениха
- чрезмерная его серьезность. "Всегда со смыслом" - говорила Клава,
считавшая, что в семейную жизнь надо входить с улыбкой и песней.
Между тем, Федор очаровал нас настолько своим умением "из ничего сделать
все", что мы готовы были снять усилия по сватовству Капитанова и сосредоточить
их на Федоре.
Мы сумели его уговорить: в ночь под старый новый год во время нашего гадания
на каких-то блюдцах-чашках спрятаться в шкафу, чтобы оттуда произнести свое
имя после нашей просьбы к "духам" назвать суженого Клавки. Федя произнес
свое имя так проникновенно-мученически, что нам стало не по себе, не говоря
о Клавке, которая упала без чувств. Вытащив Клавдию на улицу, мы ей внушали,
что это - судьба. Теперь надо услышать первое мужское имя. Между тем, освободившись
от плена, Федя зашел с тыла, как ни в чем не бывало, обнял нас за плечи и тихонечко
сказал: "С новым и со старым вас, девочки! Вот и я - Федор!" С Клавкой
произошла самая настоящая метаморфоза. Мы боялись, не сдвинулась ли она. В балетке
(чемоданчик для книг) она носила банку с тестом. Под вечер Клава убегала на
последний этаж, чтобы пожарить пирожков. Правда, мы вечерами не видели ни пирожков,
ни Клавки...
До диплома она дотянула, но это был диплом не Генераловой, а Нетудыхатко Клавдии
Гавриловны.
Галина ЯЛОВСКАЯ.