У Ксении Кузьминичны Страмковской - юбилей
Благодаря профессии, случалось встречаться с разными людьми. И каждый раз не
устаю удивляться, как не отделимы мы от судьбы родной страны. Особенно то поколение,
к которому принадлежит моя собеседница - Ксения Кузьминична Страмковская - выпускница
ТТИ, прошедшая длинный и славный путь от лаборанта до заведующего кафедрой химической
технологии топлива. Её исследования в области технологических свойств бурых
углей, торфа и нефти Томской области заслуженно принесли сегодняшнему юбиляру
известность и уважение. И по сей день вся томская нефть с первой скважины и
до последней исследуется на этой - одной из старейших кафедр ХТФ. Работы Ксении
Кузьминичны публиковались в \"Известиях ТПУ\", \"Известиях сибирского
отделения Академии наук СССР\", журналах \"Кокс и химия\", \"Химия
и технология топлива и масел\", а также в издании \"Нефть, газ и газовый
конденсат Томской области\". Ксения Кузьминична награждена медалью \"За
доблестный труд в Великой Отечественной войне\", медалью \"За трудовую
доблесть\", юбилейными медалями ТПУ.
Договариваясь по телефону о встрече, услышала в ответ звонкий, певучий, с интонацией,
присущей только редким людям, голос. А обладательнице его 24 января исполнится
90 лет, во что, глядя на неё, просто невозможно поверить.
Итак, встреча...
- Прошли Новогодние праздники, приближается Ваш юбилей. Встречая очередную
годовщину, что вспоминается больше всего, что с высоты прожитых лет кажется
более значительным и важным? Начнем с того, как Вы попали в Томск...
- Тогда этот разговор будет долгим... Родом я из Алтайского края, из села Екатерининское.
Это юг, почти на границе с Казахстаном - богатые, зажиточные села. В семьях
тогда было по 10-12 человек, все держались друг за друга, приходилось много
работать. Я помогала отцу пахать, шила, вязала, даже прясть умела, работала
в огороде, следила за младшими. В местной школе доучилась до четвертого класса.
Преподавал нам столичный учитель и это было так увлекательно и интересно, что
учиться хотелось дальше и дальше. Поскольку в селе была только такая школа,
пришлось поехать в Рубцовск, где можно было получить среднее образование. Тяга
узнать что-то новое была всегда, стремилась использовать для этого любую возможность,
не смущало даже то, что новая школа была в ста верстах от родительского дома.
Жила у знакомых. Это сейчас говорят, что тогда образование можно было получить
бесплатно. Ничуть не бывало. Меня приняли в пятый класс только за плату. В 30-м
году объявили, что нужно ехать в деревню для ликвидации безграмотности. Была
такая кампания. Выбрали 30 лучших из школы, в том числе, и меня. И все бы замечательно,
но следом пришло известие о начале раскулачивания и ссылках. До сих пор в ушах
стоит рев тех, кто вынужден был срываться с насиженных мест и, взяв самое необходимое,
отправляться в неизвестность.
Мысль о том, что и моих родителей могли тронуть, не приходила в голову. Мама
в это время была на последнем месяце беременности. И вдруг доходит известие,
что родных раскулачили и отправили на север Томской области. А я в это время
с безграмотностью борюсь и знать ничего не знаю. Вернулась в Рубцовск, хотела
дальше учиться. А кому я нужна - дочь раскулаченных. В это время в печати появилась
статья Сталина \"Головокружение от успехов\", и мне добрые люди сказали:
иди к \"тройке\" - была такая организация, там разберутся. До сих пор
вижу тех людей - в кожаных куртках, лица каменные. Все им рассказала: как жили,
как работали, как никому и в голову не приходило эксплуатировать чей-то труд.
После разговора предложили они мне поехать в родное село и, изложив на бумаге
все по порядку, собрать подписи у односельчан, что правду говорю. Отправилась
я в путь. Чтобы не страшно было, подружку с собой взяла. Так и шли три дня пешком.
Подписи я все-таки собрала и отослала по нужному адресу. Вскоре пришла бумага
- восстановить в правах, вернуть добро, считать содеянное с родителями неправомерным.
И опять в дорогу - 30 верст, чтобы в районном исполкоме признали решение действительным.
Несколько раз пришлось ходить, то \"тройка\" не собралась, то неприемный
день, то народу слишком много. Вот так и наматывала версты. Но я была настырной.
Однажды сказала: \"Все, больше не уйду! Учиться хочу - сентябрь начался,
а вы все мой вопрос откладываете\". Подействовало! В районном селе - в Змеиногорске
- пошла учиться в техникум. Все старшие классы школ к тому времени упразднили
и создали техникумы. Из голодных, разутых, раздетых создавали будущих учителей.
После первого семестра меня послали на практику в школу - уж очень нуждалась
тогда страна в специалистах, пусть даже таких не совсем настоящих. Думаю: как
меня учили, так и я буду учить, благо что мои преподаватели были знатоками своего
дела. Вот тогда-то я получила свои первые деньги - целых 64 рубля - единственное
средство к существованию, ведь стипендии мне никакой не давали - раскулаченная.
Ко мне очень хорошо относились педагоги, видели мои проблемы и чем могли помогали.
Но и я в долгу не оставалась, всегда тянула отстающих в успеваемости. Чего только
не преподавала - от черчения до биологии, а уж математика и физика всегда были
моим \"коньком\" - настоящая сельская учительница. Когда позади остался
второй курс, нужно было ехать на сельхозработы, а я рванула в Томск.
Тесно стало
в техникуме, захотелось другого, высшего, образования. Чтобы собраться в поездку,
пришлось все лето работать. Набралось 120 рублей, с ними и поехала покорять
старейший сибирский город науки. Картинка из тех времен - телега в центре города,
а на ней, свесив ножки, девушка с фанерным чемоданчиком, блеском в глазах и
неуемным желанием учиться. Вскоре стала студенткой, довольно успешно перешагнув
барьеры экзаменов. Стипендию положили в 24 рубля, из них - 12 - на еду, 6 -
за общежитие, еще 6 на все про все. Придешь в столовую, а там водичка с брюквой
и 600 гр черного хлеба. Внутри он был почему-то постоянно непропеченным, но
вкусным казался необыкновенно. Первый семестр, несмотря на постоянное недоедание,
я закончила на \"отлично\", стала получать стипендию в два раза больше,
и тут уж можно было \"шиковать\": на каждом углу продавались каленые
кедровые орешки - съешь таких стаканчик - и сыт целый день.
- Сколько общаюсь с людьми Вашего поколения, не устаю удивляться, как весело,
интересно, не обращая внимания на трудности, Вы жили...
- Это действительно так. Взаимопомощь, страстное желание подставить плечо,
взвалить на себя трудности характерны для людей тех лет. Это и правда была большая
коммуна. Одним из ее представителей был мой будущий муж - Владимир Федорович
Страмковский. Красавец, умница, из семьи потомственных интеллигентов. В него
были влюблены многие, но он оставался одержим учебой и наукой. Мы постоянно
вместе работали - на практике, в лабораториях... Это нас окончательно объединило,
сделало родными. Даже пожениться мы себе позволили только после окончания института
- боялись прервать учебу. Как только он защитил диплом с ТотличиемУ, через три
дня уже вышел на работу - читать лекции четвертому курсу, был принят на кафедру
ассистентом на место нашего учителя - Генриха Рудольфовича Шульца, попавшего
под ТчисткиУ 37-го. Я устроилась на эту же кафедру старшим лаборантом. И свалились
на меня все хозяйственные заботы, помощь в проведении лабораторных работ, а
еще ведь и наукой надо было заниматься. Муж помогал мне, я - ему.
А тут беда так беда - война. 6 ноября 1941 года мужу пришла повестка, а 9 он
уже ушел на фронт помощником командира роты. Когда провожала его, шли мы пешком
до Томска-2 и не могли наговориться, все старались запомнить каждую черточку
друг друга. А когда я возвращалась, навстречу шла колонна томичей протяженностью
от вокзала до центра города. Сколько же было человек отправлено на фронт только
из нашего провинциального города! А сколько вернулось?..
Воевал он на защите Москвы, стояло их отделение под Тихвиным. Муж был астматиком,
представляете, как ему было тяжело? И вот обострение болезни, его сразу же отправили
в госпиталь. После госпиталя воевал в запасном полку в Кирове. Командование
разрешило съездить на побывку к родным на 17 дней. Было это в августе 42 года.
После его отпуска больше мы не виделись. Владимир Федорович был участником Курской
битвы. Как-то утром наша тогда четырехлетняя дочь проснулась и говорит: \"Сегодня
папу ранило\". Детское чутье не обманешь. Только не ранили его, а убили.
После войны я искала могилу мужа, но мне ответили, что это ничего не даст -
сгорел. Тогда ведь сплошное пожарище на месте Курской дуги было... А дальше
взяла все на себя - и дом, и воспитание дочери, сестер и племянниц, и помощь
родным, и работу, начатую мужем на кафедре, продолжила. Со временем стала ее
заведующей.
Росла дочка. Мне предложили перебраться в квартиру в цокольном этаже второго
корпуса. А лаборатория наша располагалась прямо над квартирой. И вот когда дочка
оставалась дома, например, по болезни, то кричала: \"Мама!\" Я топала
ногой: \"Слышу\", - мол. Потом кто-нибудь тяжелую дверь, ведущую в корпус,
откроет, она придет в лабораторию, ходит мимо столов с установками, присматривается.
Но так и не заболела нашей с мужем \"химической болезнью\", с ранних
лет хотела быть архитектором, конструктором. Мечта Галочкина сбылась - после
окончания ФАЭМа до сих пор работает конструктором электрических машин в Тольяттинском
политехническом университете. Очень похожа на отца - такая же целеустремленная,
восторженная, очень любит фотографировать, шить.
На кафедре я проработала около 40 лет и ушла только потому, что почувствовала
- надо дать дорогу молодым. Связи с родной кафедрой не прерываю, когда обращаюсь
за помощью, не отказывают.
- Когда встречаетесь со своими бывшими учениками, узнаёте их?
- На празднование столетия химико-технологического факультета выпускников
приехало много. На себя смотришь ежедневно, поэтому меняешься не так заметно,
а когда видишь тех, кого провожала девочками и мальчиками, а вернулись они седоватыми,
располневшими, далеко за..., вспоминаешь и о своем возрасте.
- Ксения Кузьминична, в чем секрет долголетия? Что помогает Вам сохранять
оптимизм, здравый взгляд на происходящее, прикрытый, наверное, дымкой надежды
на лучшее для себя, близких?
- Когда погиб Владимир Федорович, я решила - теперь одна за все в ответе,
мне нужно достойно его замещать, соответствовать его памяти. Поэтому и работала
за двоих. А теперь летом уезжаю жить к дочери. Там великолепная природа, очень
приятный климат, нежность и забота. Но навсегда остаться там мне бы не хотелось.
Здесь, в Томске, большая часть моего сердца. У меня замечательные соседи, мы
до сих пор поддерживаем дружеские отношения.
Я уходила от Ксении Кузьминичны, пропитавшись ароматом ауры ее квартиры, в которой
она живет уже 50 лет. Каждая дощечка потертого от времени паркета помнит гостей,
коих за эти годы побывало здесь немало. А воздух четырехметровых стен до самого
потолка наполнен ароматом творчества, покоя, умиротворения. Все-таки это огромное
счастье - дожить до преклонного возраста, оставаясь в здравом уме и твердой
памяти, сохранив в душе тепло и любовь тех, кто был рядом. Сохранить для того,
чтобы отдать, не жалея, все до последнего. Ведь Тне оскудеет рука дающегоУ -
впереди еще столько хорошего!
С юбилеем, Ксения Кузьминична! Здоровья, бодрости, близких по крови и духу
людей. Жизни!!!
Интервью: Галина ВЕНДЕЛЕВА