В марте в ТПУ побывал известный исследователь Арктики Игорь Семилетов
Под его руководством политехникам предстоит изучить Сибирский арктический шельф как источник парниковых газов планетарной значимости. Именно этот совместный проект ученого и ТПУ получил мега-грант Правительства РФ. Исследования рассчитаны на три года, с учетом софинансирования на новый арктический проект будет потрачено более ста миллионов рублей.
В свой первый визит в Томск и в ТПУ Игорь Семилетов прочел студентам ИПР лекцию, где подробно рассказал о проблеме изменения климата. Перед лекцией ученый ответил на несколько наших вопросов.
— Почему именно ТПУ был выбран для совместного проекта?
— Это интересный вопрос, в том числе и для меня тоже. Я подавал на конкурс с Московским физико-техническим институтом, мы вышли в финал, но нам не удалось победить по той причине, что в мощном МФТИ недостаточно сильно развит компонент науки о земле. Заместитель директора Института океанологии г. Москвы Леопольд Лобковский предложил обратиться в ТПУ: «А ты не думал о Томске? Томск — это сердце Сибири, там хорошая школа, хорошая наука. Не попробовать ли нам?» И мы решили: почему бы и нет? Честно говоря, я тут первый раз и очень рад знакомству. То, что я увидел, меня приятно впечатлило. Я бы сказал, что аналог вашего вуза — Стокгольмский университет, в котором я часто бываю. В коридорах мало людей, потому что они заняты делом.
Сейчас я уверен, что мы плодотворно вместе поработаем. И все, что мы заявили, а у нас очень амбициозный проект, мы сделаем хорошо!
— Чего вы ожидаете от встреч с томской молодежью, с будущими геологами?
— Половина участников наших работ — молодые ребята и девушки до 30–35 лет. Они развиваются и очень много трудятся. Первые студенты, с которыми мы начинали работать много лет назад, добились значимых успехов. Хороший пример реализации студента, выросшего полностью в нашей команде, — Александр Чаркин. Он выиграл первую среди дальневосточников медаль РАН по наукам о земле. Но, к сожалению, нам все же не хватает достойной молодежи. Очень тяжело найти в той же Москве и на Дальнем Востоке грамотных активных заинтересованных студентов, хорошо владеющих английским языком, поэтому мы многое теряем. А ведь у нас есть отличные возможности повышать уровень образования и добывать новые результаты не только в наших институтах, но и на стажировках в таких ведущих мировых центрах, как Стокгольмский, Утрехтский, Манчестерский университеты.
Два года назад мы начали работать с Кембриджским университетом. Зарубежные научные организации готовы принимать наших ученых, чтобы помочь им интегрироваться в мировую науку. И мы, конечно, в этом заинтересованы — выращивать молодое научное поколение, которое разъезжается по всему миру, но при этом все равно приносит нам новые знания, новые возможности и ресурсы, в том числе материальные.
Дело в том, что не бывает науки китайской, российской, американской или французской, наука — одна. Она или есть, или нет. И мы, и я в том числе, стараемся учиться у тех людей, кто знает больше. И они перенимают у нас то, что мы делаем лучше. Я считаю, что именно открытое научное общество — залог получения результатов мирового уровня. Сейчас мы очень рассчитываем на молодое поколение ТПУ.
— А политехники, в свою очередь, очень рассчитывают принять участие в экспедициях по Северному ледовитому океану. Будет у них такая возможность?
— Действительно, шведский фонд Валленберга, основываясь на результатах наших совместных исследований с учеными мирового сообщества, выделил деньги на крупнейшую за всю историю исследований Северного ледовитого океана экспедицию на борту единственного в мире научного ледокола «Oden». Эта трехмесячная экспедиция будет идти с июля по октябрь 2014 года.
Предполагается, что в экспедиции примет участие большая команда российских ученых. Вопрос с участием политехников пока открыт, экспедиция готовилась шведами очень тщательно, и списки утверждались ещё год назад. Однако в 2015, 2016 годах мы планируем и другие экспедиции на российских судах, принадлежащих институту океанологии РАН.
Мы уже обсуждали с Алексеем Карповичем Мазуровым, зав. кафедрой геологии и разведки полезных ископаемых, что в рамках нашего совместного проекта будет организована основательная экспедиционная активность. Например, на полученные средства мы собираемся в 2015 году провести полномасштабную комплексную междисциплинарную экспедицию в морях Восточной Арктики. И уже гарантировано, что там томский компонент будет весьма значим.
Кроме этого, мы обсуждали ближайшие перспективы — в апреле нами будет продолжена работа по бурению скважин с припайного льда в морях Восточной Арктики. Там очень жесткие условия жизни, 15 человек на льду, но мы уже договорились взять одного политехника. Понятно, что в следующем году участие ТПУ в этих работах станет много активнее.
— Обсуждали ли вы работу будущей лаборатории?
— Мы сделали тур по институту природных ресурсов, и я под хорошим впечатлением от того, что здесь уже есть. Томск как географический центр России — просто идеальное место для научных встреч. Создаваемая лаборатория будет уникальна тем, что объединит активных ученых из разных мест — в проекте участвуют две сильные группы из Москвы — из Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН и геологического факультета МГУ, а также лаборатория арктических исследований Тихоокеанского океанологического институт Дальневосточного отделения РАН. Возможно подключение и других ученых. Уже наработанные достижения мы будем использовать как трамплин для того, чтобы томская лаборатория стала самостоятельной и при этом интегрировалась в науку — как в пределах России, так и в глобальную мировую.
— Как вы оцениваете значение этого совместного проекта для страны?
— Мы пришли к выводу, что наши ранние оценки по выбросу метана из донных отложений Сибирского шельфа, опубликованные в 2010 году, были крайне консервативны и занижены. Мы писали, что в атмосферу выделяются шесть миллионов тонн метана. Это соизмеримо с общим выбросом всего Мирового океана, но для климата это немного, потому что весь «бюджет» метана в атмосфере — 500 миллионов тонн. В прошлом году мы переоценили выбросы — как минимум в два раза. Но на самом деле их еще больше, и это вызывает большую тревогу.
Согласно оценкам, в настоящее время запасы газовых гидратов под подводной мерзлотой составляют около двух миллиардов тонн. Если мерзлота стабильна — гидраты стабильны, если деградирует — происходит дестабилизация гидратов и выбросы. Мы бурим для того, чтобы оценить реальный метановый потенциал. При продолжении деградации подводной мерзлоты можно ожидать массированный выброс метана, который может оказать прямое катастрофическое воздействие на климат.
Поэтому основной задачей совместного проекта с ТПУ является идентификация, и где возможно — количественная оценка процессов, ответственных за выброс этих парниковых газов в атмосферу. Сейчас, после личного знакомства с политехниками, я абсолютно уверен в положительных результатах нашей работы.