Жизненные пути трех выдающихся исследователей Сибири – Владимира Афанасьевича Обручева, Михаила Антоновича Усова и Николая Николаевича Урванцева – сошлись однажды в одной точке, и точкой этой стал Томский технологический институт. В дальнейшем эти пути расходились, сходились вновь, порой при самых драматических обстоятельствах, но сегодня мы выстраиваем эти звучные имена в одну цепь: учеником Обручева был Усов, учеником Усова был Урванцев.
А случилось это «скрещение судеб» на рубеже 1911-1912 годов. Для Владимира Афанасьевича наступал последний год благословенного томского периода биографии. Благословенного – потому что вспоминал он впоследствии его не раз, и чаще – теплыми, благодарными словами. Позади оставались почти одиннадцать плодотворных, емких лет, наполненных заботами по организации работы сразу двух отделений ТТИ – горного и химического, строительством корпусов для них, новой для себя преподавательской деятельностью, и, конечно, самым любимым – экспедициями в загадочную Джунгарию и другие малоизведанные края. Но – став неугодным начальствующим особам – в марте 1912 года Обручев был вынужден покинуть Томск. Оставив самое ценное, что может оставить после себя учитель – талантливых учеников.
Одним из таких «птенцов гнезда Обручева» был Михаил Усов. Позже Владимир Афанасьевич писал в своей книге «Мои путешествия по Сибири»: «Летом 1909 г. я снова поехал в экспедицию в Пограничную Джунгарию; меня сопровождал уже кончивший институт из числа студентов первого приема М. А. Усов, в качестве помощника по геологической съемке; в 1906 г. он также принимал участие, но вел все время топографическую маршрутную съемку. Он оказался самым выдающимся из первого выпуска инженеров Горного отделения, укрепил и развил школу сибирских геологов, основанную мною…»
В музее ТПУ, кстати, хранится рукописный дневник Обручева, в котором ученый подробно, день за днем, описывал одно из путешествий в Джунгарию.
Михаил Усов, окончивший ТТИ в 1908 году, был оставлен профессорским стипендиатом (аспирантом) при кафедре общей геологии, которой руководил тогда В.А. Обручев. В 1911 году он был направлен на стажировку сначала в Санкт-Петербург, затем в Киевский университет.
В 1911 году студентом Томского технологического института стал выпускник Нижегородского реального училища Николай Урванцев. Правда, поступил он на механическое отделение. Но, спустя год, он обратился к директору ТТИ с просьбой о переводе.
«Его Превосходительству господину Директору Томского технологического института Императора Николая II
Прошение
Студента механического отделения Томского технологического института Императора Николая II Николая Николаевича Урванцева.
Имею честь просить Ваше Превосходительство о переводе меня, Николая Николаевича Урванцева, с механического отделения на горное отделение… Поступил в институт в 1911 году. Зачеты имею по теоретической механике, дифференциальному исчислению, начертательной геометрии, графическим работам, физической и химической лабораториям.
Николай Николаевич
Урванцев.
1912 года 24 августа»
В биографиях Урванцева, представленных в Интернете (например, в статье о нем в Википедии), с чьей-то легкой руки дана не совсем точная интерпретация мотивов, которыми руководствовался Николай Николаевич, подавая прошение о переводе на горное отделение ТТИ. В них говорится, что Урванцев сделал этот шаг «под влиянием лекций профессора В. А. Обручева и его книг «Плутония» и «Земля Санникова». На самом деле, конечно, знаменитых обручевских научно-фантастических романов в то время молодой томский студент прочитать не мог, поскольку Владимир Афанасьевич их еще не написал («Плутония» созданаа им в 1915-м, а «Земля Санникова» в 1924-м). Но лекции профессора Обручева мог слышать.
Во всяком случае, в своих воспоминаниях Урванцев писал: «В институте была предметная система преподавания, позволявшая студенту довольно свободно располагать своим временем. Пользуясь этим, я заходил в чужие аудитории и слушал лекции профессоров по другим предметам в других отделениях… Зашел однажды на лекцию по физической геологии, которую читал ассистент Обручева Михаил Антонович Усов. Он был совсем молодым, почти студентом, и читал свой предмет с увлечением. Я стал чаще посещать горный корпус, все больше интересуясь программой отделения, позволяющей его слушателям обследовать наиболее глухие, неизученные территории Сибири. Владимир Афанасьевич в то время из Томска еще не уехал и выступал с лекциями и докладами по вопросам промышленного освоения Сибири и ее горных богатств. Слушая его, я понял, что именно горное дело и геология есть мое призвание…»
Так сошлись в одной точке судьбы этих замечательных людей. Прошение Николая Урванцева было удовлетворено и с нового учебного 1912-1913 года он приступил к обучению на горном отделении. В музее ТПУ хранится любопытный документ, свидетельствующий о том, что по каким-то причинам совсем скоро будущий основатель Норильска решил оставить Томский технологический институт и поступить в Императорское техническое училище в Москве (ныне – МГТУ им. Н.Баумана). Возможно, это был импульсивный шаг, вызванный неведомыми нам сегодня обстоятельствами (а Урванцев, по признанию многих, в молодые годы был вспыльчив и резок в поступках). Но, скорее всего, переход на другое отделение оказался не таким уж простым, к тому же весной 1913-го, когда писалось «московское» прошение, Урванцев серьезно заболел и был вынужден «уехать на поправку, не сдавая экзаменов».
В архивах музейного комплекса ТПУ хранится еще ряд интересных документов, характеризующих жизнь Николая Урванцева в период его обучения в Томском технологическом институте. О том, что бывший «купеческий сын», будучи студентом, имел весьма стесненные условия существования, говорят его прошения руководству института об оказании материальной помощи.
В июле 1915 года он обращается к директору ТТИ с просьбой выдать ему «вспомоществование в размере, какой найдете возможным». «Средств к жизни сейчас не имею никаких, – пишет Урванцев, – существую уроками и тем, что заработаю летом». «Отказано», – наложена виза на документе. 26 октября 1917 года (то есть в разгар Октябрьского переворота!) Николай Урванцев просит освободить его от платы за учение в институте: «Существую лишь на свой личный заработок, а при нынешней дороговизне этого едва хватает на проживание». К прошению прилагались подписи товарищей-студентов, удостоверяющих, что Урванцев действительно нуждается в освобождении от платы.
В том же 1917 году Николай Николаевич активно занят устройством своей личной жизни. 10 января он обращается к руководству института с просьбой разрешить ему «вступить в брак с девицей Анной Ивановной Синевой». Из справки, прилагаемой к прошению, следовало, что вероисповедания невеста православного, возраст – 21 год, образование – 7 классов епархиального училища. Разрешение на брак было получено, но намерения ими и остались.
Женился Николай Урванцев в 1918 году на дочери купца Шалаева Варваре, в чьем доме по улице Кривой, 9, он вместе со своим двоюродным братом Федором Валовым (тоже студентом ТТИ) снимал комнату. (Усадьба Шалаева сохранилась и поныне, разделенная на два дома: Кривая, 9 и 9а. К сожалению, мемориальной доски на доме, где жил студент ТТИ Урванцев, нет). В музее ТПУ хранятся рукописные заметки Гертруды Семеновны Урванцевой, жены сына Николая Николаевича. Она пишет: «Две дочери (Шалаевых) Галина и Варвара. Оба брата постоянно общались с девушками. И жизнь сложилась так, что Николай и Федор повторили судьбу своих отцов: двоюродные братья женились на родных сестрах. В июне 1918 года состоялась свадьба Галины Михайловны и Федора Николаевича Валова, а в декабре этого же года венчался Николай с Варварой Михайловной Шалаевой в той же самой Воскресенской церкви».
В 1922 году у Урванцевых родился сын, названный по традиции Николаем. Но вскоре брак распался, Николай Николаевич-старший встретит другую женщину – Елизавету Ивановну, с которой ему суждено будет прожить долгую совместную жизнь – 60 лет. Они родились в один год – 1893-й, и умрут почти одновременно – в 1985-м. Впоследствии супругам Урванцевым, завещавшим похоронить их в Норильске, будет установлена мемориальная доска, на которой написано: «Первые норильчане».
В апреле 1918 года Урванцев благополучно был признан окончившим полный курс наук по горному факультету ТТИ и удостоен звания горного инженера. В дипломе об окончании института стоит подпись декана Горного факультета М.А.Усова.
После окончания ТТИ Николай Урванцев поступил на работу в Томское политехническое училище, где читал курс по кристаллографии, минералогии и динамической геологии. В том же 1918 году не без участия М.А. Усова он входит в состав только что образованного Сибирского геологического комитета – главного научно-практического учреждения, координирующего все работы по изучению и разведке полезных ископаемых Сибири. В 1919 году по заданию Сибгеолкома состоялась его первая экспедиция в низовья Енисея, задачей которой был поиск месторождений каменного угля. С этой экспедиции началась особая глава биографии Урванцева – выдающегося полярного исследователя, одного из первооткрывателей Норильского рудного бассейна, основателя будущего города Норильска.
В 1920 году Михаил Антонович Усов еще раз серьезно вмешается в судьбу Урванцева. После прихода в Томск Красной армии Николая Николаевича арестовали чекисты. Два месяца он провел в тюрьме. Профессор Усов обратился в ЧК с запросом, насколько серьезны предъявленные Урванцеву обвинения и сообщил, что тот единственный, кто знает геологию месторождений угля, расположенных в районе Красноярска, а в топливе советская власть нуждается очень остро. Неожиданно выяснилось, что серьезных обвинений в адрес Урванцева нет. Николай Николаевич вышел на свободу. Чтобы продолжить свои экспедиции на Таймыр. И чтобы вписать свое имя в историю.
Владимир Афанасьевич Обручев упомянет его имя в послесловии к «Земле Санникова»: «Не следует ли в заключение вспомнить о существовании в Ледовитом океане к северу от Таймырского полуострова архипелага Северной Земли, который был впервые обследован в 1930–1932 годах экспедицией из четырех человек, в составе которой был геолог Урванцев, описавший эту экспедицию и ее открытия в хорошей книге…»
Много лет спустя, в 1938 году, Урванцева, уже известного полярника, заместителя директора Арктического института, кавалера ордена Ленина, вновь арестуют, на этот раз «по линии НКВД». И обвинения ему будут предъявлены самые что ни на есть серьезнейшие: участие в контрреволюционном заговоре и вредительстве. Удивительно, но снова сойдутся судьбы наших героев. Урванцева, как и еще одного выдающегося сотрудника Арктического института Михаила Ермолаева, следователи будут раскручивать на показания против академика Обручева. Ученики не стали клеветать на своего учителя. Николай Николаевич в суде даже те немногие «признания», выколоченные известно какими методами, отметет. Что, впрочем, не спасет его от долгих лет сталинских лагерей.
Владимиру Афанасьевичу Обручеву суждена будет долгая жизнь. Он проживет 93 года, наполненных удивительными событиями, путешествиями, открытиями. Получит множество наград, будет признан во всем мире. Некролог по поводу его кончины в 1956 году поместит журнал «Nature».
Семнадцатью годами ранее уйдет из жизни его ученик – Михаил Антонович Усов, уйдет в расцвете своих творческих сил, став первым сибирским академиком. И ему после смерти «Nature» посвятит колонку.
Намного переживет своих учителей Николай Николаевич Урванцев. И он получит множество заслуженных наград и иных знаков признательности. В России, в Томске память о каждом из этих великих людей, питомцев ТТИ-ТПУ, будет жить века, и их имена снова и снова будут связываться воедино благодарными потомками. И эта цепочка, берущая начало от основоположника сибирской горно-геологической школы академика Обручева, продолженная его учеником академиком Усовым и учеником Усова профессором Урванцевым, и еще десятками, сотнями других продолжателей славного дела по исследованию недр Сибири, уже никогда не прервется.
Сергей НИКИФОРОВ